Лариса Исарова - На пороге судьбы

— В колонии я понял, что поставил не на ту лошадку. Я осмелился явиться, чтобы просить вашего любезного содействия моим научным занятиям. Мне надо трудоустроиться на непыльную работу, я поклялся за год написать диссертацию…

— Что от меня требуется конкретно?

Даже самой стало неловко от подобного канцелярского оборота.

— Вы увлекаетесь делом, но не его конечным результатом. Полная противоположность мне. Я ведь стремлюсь подчинить вещь себе, а не себя вещам. Хотел бы я устроиться лаборантом в какое-нибудь НИИ. Понимаете, финансы вскоре будут для меня не проблема, а вот свободное время…

В этот патетический момент в квартиру без звонка вошли Митя Моторин и Антонина Глинская. Все замерли на месте, как актеры в последней сцене «Ревизора».

Быстрее всего обрел хладнокровие Ланщиков. Он встал, склонил коротко остриженную голову, без усов и бородки, которые он носил до ареста. Антонина вспыхнула и сказала агрессивно, точно они вчера расстались:

— Какие новые пакости приготовил, маэстро?

— Надо прощать, что можно простить, дорогая, жизнь ведь коротка, а я вернулся не с курорта…

Антонина подошла к нему, откинула голову с тяжелым узлом темных волос. Посыпались шпильки. Митя молча начал их собирать. К этому он привык в школе. Глинская вечно теряла шпильки, они не удерживали ее волосы, а стричься она не желала, чтобы не следовать моде…

Антонина сжала губы, лицо ее похорошело, как всегда в минуту ярости. Странная у нее была внешность. Неброские краски, мало косметики. Да еще бледность, усталость. Она работала врачом в детском интернате и регулярно не высыпалась. Но успехом у молодых людей пользовалась огромным. Хотя ничего для этого не делала, проявляя равнодушие и к вещам, и к поклонникам.

— Вас можно поздравить с законным браком? — Ланщиков скоморошествовал, но глаза его заметались. Неужели он не забыл Глинскую? Единственную девушку, которая его отвергла еще в школе, резко, беспощадно, открыто.

— Поздравляй! — Тон Мити был бесстрастен, лицо равнодушным. Он казался сейчас старше Ланщикова лет на пятнадцать.

Я восхитилась Митей, потому что знала, что он не простил Ланщикова, считая его виновником своей искалеченной жизни. К сожалению, тогда не удалось доказать причастность Ланщикова к нападению хулиганов на Глинскую и Моторина.

— От души рад. У вас так много общего — начитанность, воспитание, интересы, ты сможешь прекрасно помогать ему на улице с метлой. Физический труд оздоровляет, знаю на личном опыте.

Больше всего я боялась, чтобы Митя не сорвался. При его обычной вспыльчивости последствия могли стать необратимыми, ведь Ланщиков с убийственной меткостью бил по самым болевым точкам.

— Марина Владимировна, — обратился Митя ко мне, спокойно, точно Ланщикова вообще не было в помещении, — вы не звонили Стрепетову? Если нет — прошу это сделать. Антонина убедила меня ничего не скрывать…

Что-то дрогнуло в напряженном лице Ланщикова, и он торопливо засунул сжатые кулаки в карманы.

— Можете передать, что вышивку к Серегиной я отнес по просьбе Лужиной.

Синие глаза Мити светились безмятежностью.

Ланщиков вдруг неожиданно повернулся и вышел не прощаясь.

Он по-прежнему, кажется, жил в призрачном мире ложных теорий, путая правду и вымысел в силу своей редчайшей самоуверенности.

— Марина Владимировна! — окликнула меня Глинская. — Вы очень сердитесь?! Но, понимаете, этот осел боялся подвести бедненькую Лужину…

«Осел» блаженно молчал. Антошка была рядом. А больше ему ничего не надо было для счастья.

— Вика снова беременна, ждет третье прибавление семейства, — сказал он неторопливо.

— Когда ты ее видел? — спросила я.

Моторин опустил голову.

— Как приехал. Я хотел разобраться в той истории, с Олегом Стрепетовым и нашими ребятами. Ну и зашел домой к ней.

Антонина скрестила руки на груди.

— Я тебе обо всем писала…

Голос Антонины зазвенел.

— Я до тебя дружил и с Ланщиковым, и с Барсовым…

Мне стало понятно его поведение. Моторин был из терпеливых, он не умел мгновенно обрывать старые привязанности. И хотя Глинская давно стала самым дорогим для него человеком, даже ей он не мог подчиниться бездумно.

— Ну и как Лужина поживает?

— Жалкая… Все время разыгрывает из себя красавицу.

Брови у меня непроизвольно взметнулись. Я редко видела женщину красивее Лужиной. Ослепительной, хотя и мрачноватой, внешности.

— Она все время старается убедить мужа, что ей нет проходу от поклонников. Представляете, покупает сама себе букеты и нанимает разных «тигровых витязей», чтобы они ей подносили, когда он с работы приезжает. Дикие деньги на ветер! А еще о старике вашем гнусном сообщила… Интересно… прямо детектив.