Стерьо Спассе - Они были не одни

Анна слушала старуху, и ей казалось, что та говорит тем же языком, что и крестьянин. А Гьика снова с воодушевлением заговорил о событиях сегодняшнего утра и выражал при этом горькое сожаление, что не смог принять участия в новой демонстрации.

Ракьи снова перевязал ему рану и наказал сделать перевязки в полночь и на следующее утро.

Гьика собрался, но его уговаривали остаться, даже предлагали переночевать. Однако ему очень хотелось узнать, что сталось с его друзьями — со Стири, с Зенелом, с учителем Мало, с односельчанами, которые вместе с ним примкнули к демонстрации. Кроме того, завтра ранним утром ему необходимо быть у себя в Дритасе. Ракьи советовал ему остаться дня на четыре в Корче, пока не затянется рана. «Зачем мне создавать неудобства для гостеприимных хозяев?.. — думал Гьика. — И как быть с семьей и с домом? А кроме того, ведь у меня в кармане всего-навсего десять леков!»

Когда он вышел на улицу, уже стемнело. Радушные хозяева все его провожали. Анна дошла с ним до угла.

— Благодарю за все, что ты для меня сделала. Не забудь, что нам очень нужна школа. Передай об этом там, в Тиране, — сказал ей Гьика на прощанье.

С минуту они постояли молча. При свете электрического фонаря благодарно взглянули друг другу в глаза, Затем, соединив руки в прощальном пожатии, Анна проговорила то, что подсказало ей сердце:

— Будь счастлив, Гьика! Я никогда тебя не забуду! Знай, что вы у себя в деревне — не одни! — И в первый раз в жизни она на мгновение почувствовала себя по-настоящему счастливой, по-настоящему гордой.

Дядя Коровеш нарядился как нельзя лучше. Белая как снег, длинная, засунутая в штаны рубашка плотно облегала тело; поверх нее был надет вышитый цветной жилет с черной каемкой; на ногах полосатые обмотки; талия перехвачена красным поясом с кожаным кармашком. Он чисто выбрился и сразу помолодел на целых двадцать лет, как, смеясь, сказала его старуха.

Коровеш потрогал поясной кармашек, проверил, на месте ли коробка с табаком, трут и кремень. Сунул в карман нож, потуже затянул шнурки опингов и взял в руки палку.

— Ну, дорогие мои, ухожу! А вы, женщины, уж постарайтесь: приготовьте угощение на славу! Ничего не жалейте! Слышишь, старуха? — покручивая седые усы, давал он последние наставления.

— Не беспокойся, муженек… Только ты не забудь всех пригласить, чтобы потом не срамили нас в селе, — ответила жена, перемывая в ведре говяжьи потроха.

Старик улыбнулся, что-то пробормотал и отправился в путь.

Время уже близилось к закату. Косые лучи солнца ласково освещали селение, молодую весеннюю листву, спокойные воды озера. Все село уже знало радостную новость: завтра дядя Коровеш женит своего младшего сына Или. Наконец-то судьба смилостивилась над ними! Сын выздоровел, они немного заработали на добыче угля, и теперь можно сыграть свадьбу.

Еще рано утром о предстоящей свадьбе всем возвестили двое маленьких внуков Коровеша. Чистенькие и нарядные, пошли они по селу с торбой, в которой находились калачи и кувшин вина. Заходили в каждый дом и, обращаясь к главе семейства, просили его отведать калача и запить глотком вина.

— Окажите нам честь и пожалуйте сегодня вечером на свадьбу! — говорили мальчуганы, и личики их сияли.

В ответ их благодарили:

— Непременно, непременно придем к вам на свадьбу…

Так дети обошли все село и к обеду возвратились домой с пустой торбой и пустым кувшином.

Теперь пошел приглашать односельчан и сам старик. Покашливая, ходил он от дома к дому, стучал палкой в дверь и весело спрашивал:

— Принимаете друзей?

— Входи, дядя Коровеш, сделай милость, входи! — отвечали ему все в один голос, распахивали двери, усаживали у очага на набитой соломой подушке. Домочадцы старались всячески угодить гостю. Тотчас же на горячих углях кипятили в джезве кофе.

— Желаю, чтоб в вашем доме всегда была полная чаша! — говорил старик перед тем, как приняться за кофе.

— Дай бог твоим молодым долгой и счастливой жизни! — отвечали хозяева.

Хотя старик и торопился закончить приглашения, разговор затягивался, касаясь повседневных сельских дел и забот.

— Говорят, бей на тебя сердится, а за что? Разве ты не угождал ему во всем? — спрашивали старика хозяева.

— Пропади он пропадом, что мы можем против него поделать? — вздыхал дядя Коровеш.

— Говорят, он собирается приступать к постройке новой башни. Так ли это, дядя Коровеш?

— Ей-богу, не знаю, но не думаю, что так. Правда, оба кьяхи отправились к нему в Корчу, но что из этого получится, одному богу известно!