Стерьо Спассе - Они были не одни

— Выпей, пожалуйста, кофе, дядя! — и Рина протянула старику чашку, затем щипцами достала из очага уголек и подала свекру закурить.

Попивая кофе и покуривая, старики продолжали разговор, а Рина подошла к окну. Она увидела вдалеке верхом на конях бея и его кьяхи, которые въезжали на холм. Сердце ее дрогнуло. Она отпрянула от окна и вскрикнула:

— Бей едет! Бей!

— Пожаловал, значит? Поднимайся, Ндреко, выйдем ему навстречу, — сказал дядя Коровеш, и оба старика, тяжело вздохнув, встали.

— А ты, племянница, оставайся с Тиркой здесь. Нечего тебе смотреть, что там будет делаться! — наказали они Рине и вышли.

Холм Бели был полон крестьян. Некоторые сидели прямо на земле, сложив по-турецки ноги; другие стояли, прислонившись к забору. Женщины жались ближе к дому.

По двору спокойно разгуливали петух и несколько кур. Время от времени петух взмахивал крыльями и громко кукарекал. У кучи навоза, при входе во двор, стояла свинья и мордой рылась в навозе, откуда поднимался теплый пар.

Бей, выйдя из дома Рако Ферра, сел на коня и проследовал через все село. Когда он достиг холма Бели и въезжал во двор Ндреко, в нос ему ударил тяжелый запах навоза. Приложив к носу шелковый платок, он повернул коня и рысью погнал его в другую сторону — к заброшенной мельнице Нуни, находившейся напротив холма Бели.

Когда бей в сопровождении кьяхи и сейменов доехал до мельницы, небо, бывшее с утра безоблачным, покрылось тучами. Селение утонуло в тумане, а холм неожиданно показался бею мрачным.

Каплан-бей захотел отсюда полюбоваться холмом и представить себе на нем новую башню, которую он собирался воздвигнуть. Но он остался недоволен: под небом, затянутым тучами, ландшафт показался ему унылым, и он погнал коня обратно к холму Бели. Настроение у него испортилось: раздражали тучи, туман, стлавшийся над селом.

Крестьяне уже давно ждали бея. Мрачный и хмурый, въехал он во двор Ндреко. Староста и старики вышли его встречать. Но на беду их опередила свинья Ндреко. Испугавшись лошадей, она заметалась между беем и крестьянами. Конь бея в свой черед испугался свиньи и встал на дыбы. Бей едва усидел в седле; еще мгновение — и он свалился бы на кучу навоза. Изо рта у него выпал янтарный чубук, из руки — хлыст. Испуганный, бледный как полотно, бей левой рукой натягивал поводья, а правой выхватил револьвер, привстал на стременах и… выстрелил три раза кряду. Свинья пробежала несколько шагов и рухнула в навоз.

— Эх, что натворила эта свинья! — говорили одни.

— Бедный Ндреко! Вот еще стряслась над ним беда! — сочувствовали другие.

— И на кой черт свинья бросилась встречать бея! — качали головами третьи.

Бей слез с коня. Губы его дрожали, и от злобы он ломал себе пальцы. К нему подбежал Рако Ферра и подал оброненные чубук и хлыст. Подошли и спешившиеся сеймены. Кара Мустафа заметил среди стариков Ндреко и бросил на него грозный взгляд.

— Живи столько, сколько стоят наши горы, бей! Умоляем тебя, милостивый бей, не обращай внимания на этот прискорбный случай. Ведь это — скотина… испугалась, заметалась… — успокаивали бея в один голос старики.

Ндреко ежился от страха и прятался за спинами женщин.

— Несчастный я, несчастный! Нет у меня больше свиньи! — лепетал он.

Этот случай произвел тягостное впечатление. Все жалели Ндреко. Некоторые опасались, как бы теперь бей не обозлился еще больше и не выдумал для всего села еще чего-нибудь похуже. Женщины в тревоге перешептывались. Рина и Вита, видевшие все из окна, громко плакали. Кто-то в толпе проговорил:

— Хорошо, что здесь не было Гьики, а то, кто может знать, что бы произошло!

Слова стариков несколько смягчили разгневанного бея. Сопровождаемый кьяхи, он направился к крестьянам, которые пятились и расступались. Бей остановился перед толпой и обвел ее грозным взглядом. Стегнув хлыстом по сапогу, он спросил:

— Все явились?

— Все, милостивый бей! Все до одного!

— Слушайте! — начал свою речь бей. — Вы сожгли мою старую башню и поэтому должны построить новую: большую, высокую, красивую, крепкую — чтобы равной ей не было во всей округе. Вот здесь, — он начертил хлыстом на земле большой круг, — к середине мая должен быть заложен фундамент. Пятнадцатого апреля из Корчи приедет архитектор, и вы все начнете работать: мужчины будут таскать камни, рубить лес, заготовлять строительные материалы, гасить известь, а женщины — расчищать землю, таскать хворост для гашения извести, воду и все, что понадобится. Всем будут распоряжаться архитектор и два моих кьяхи, Кара Мустафа и Яшар. Если вы не будете повиноваться им, это значит, что вы не повинуетесь мне, и тогда берегитесь! Никто не смеет уклоняться от работы! Хорошенько запомните эти слова! Ясно?