Рози Гудвин - Маленький секрет

Очутившись на лестничной площадке, она чуть не расплакалась от облегчения, затем со всех ног бросилась бежать, расталкивая полураздетых людей, выглядывающих из своих комнат. Она так торопилась, что, добежав до большой, сворачивающейся спиралью лестницы, чуть не упала вниз.

— Эй, ты! — донесся сзади голос Сандры, как раз когда Клер лихорадочно пыталась повернуть ключ в огромной парадной двери, но девушка не стала терять времени и оборачиваться. Она ежесекундно ожидала, что ее вот-вот схватят, волоски на спине встали дыбом от прилива адреналина. Неожиданно дверь распахнулась, и в лицо ударил ветер. Она слетела вниз по ступенькам и бросилась бежать так, словно все гончие ада наступали ей на пятки. Клер понятия не имела, куда бежит, но это ее сейчас не беспокоило. Она просто должна была убраться от этого места подальше.

Девушка замедлила бег и прислонилась к стене только тогда, когда резь в боку заставила ее сложиться вдвое от боли. К этому времени от борделя ее отделяло приличное расстояние. Вслушиваясь в темноту, она, задыхаясь, проталкивала воздух в пылающие легкие. Перед глазами снова всплыло искаженное болью лицо Маркуса. Клер расплакалась и начала беспомощно оглядываться. Было довольно поздно, так как, судя по звукам, из борделей уже уходили пьяные посетители, а у нее не было при себе ни гроша.

Клер заставила себя идти дальше и наконец оказалась возле указателя на Сохо. Она опять устала и испачкалась, синяки и фонарь под глазом, оставленные воришками, никуда не делись и болели. К тому же начался дождь. Клер попыталась укрыться у грязного входа в небольшой кинотеатр, но выяснилось, что это место уже было занято другим бездомным, бродягой с диковатым взглядом и парой жестяных банок «Особого пойла». Похоже, в Центральном Лондоне у каждого крыльца уже был свой хозяин. Отчаявшись, она присела на надгробие на церковном кладбище, мокрая, замерзшая и несчастная. Помимо прочего, Клер боялась полицейских и пряталась от патруля. Вскоре девушка задремала.

На следующее утро она все еще сидела на прежнем месте, без особой надежды размышляя о том, что делать дальше. Тут Клер услышала, как кто-то торопливо прошел мимо кладбища, затем остановился и начал возвращаться. Она почувствовала, что через прутья ограды на нее кто-то смотрит. Клер подняла голову и взглянула на незнакомца. Это оказалась молодая женщина. Ее волосы были собраны на затылке, в руках она сжимала батон и пакет молока. Молодая женщина была одета в старые джинсы и мешковатый свитер. Клер нахмурилась, потому что девушка вдруг показалась ей знакомой.

— Вот те на! — воскликнула та. — Я узнала тебя по парке и по волосам. Судя по виду, ты не одну войну прошла, подруга!

Слушая ее, Клер неожиданно поняла, что это та самая девушка в мини-юбке, которая недавно останавливалась, чтобы поговорить с ней. Без косметики ее было не узнать.

— Меня ограбили, — хрипло сказала она, и глаза ее наполнились новыми слезами. — Они забрали мою сумку, деньги… все, что было. А затем меня затащили за телефонную будку, и они… они… А этот мужчина предложил помощь, и я оказалась…

Она с ужасом замолчала, не в состоянии продолжать.

Девушка мигом прошла через кладбищенские ворота и села рядом с ней на могилу. Она нерешительно обняла Клер за дрожащие плечи.

— Вот же маленькая дурочка, — прошептала она, но голос девушки был добрым. — Я же советовала тебе уносить свою задницу домой.

Клер кивнула и громко шмыгнула носом.

— Ну, и что мне с тобой делать? — Девушка задумчиво прикусила губу. Клер тщательно вытерла воспаленные глаза.

— Смотри, ты можешь пойти ко мне и привести себя в порядок, — предложила она. — Я не живу в Сохо. Просто приходила проведать подругу. Но сейчас я еду домой. Мы сядем на семьдесят третий автобус на Тоттнем-Корт-роуд, хорошо?

Клер не ответила, потому что после встречи с Маркусом подозревала всех.

— Пойдем, — подбодрила ее девушка, помогая встать на ноги. — Здесь нельзя оставаться. Если будешь и дальше сидеть на этом сыром камне, заработаешь геморрой. Ты же этого не хочешь? Ужасная штука этот геморрой…

Зажав покупки одной рукой, а другой взяв Клер под локоть, она пошла вдоль улицы.

От ходьбы волдыри на ногах у Клер снова начали кровоточить, и она ужасно хромала. Глаз болел, и кроме того, от нее несло потом после вчерашней пробежки, кислым запахом той тесной мерзкой комнаты, которая чуть не стала ее тюрьмой. Она оказалась на самом дне. Дальше падать было просто некуда.