Сергей Шикера - Выбор натуры

– А где ваша гитара?

– В надежном месте.

Глядя на чётки в руке Бориса, Сараев задумчиво спросил:

– Вы верите в магию?

– Магию? – обрадовано подхватил Борис. – Смотря что под этим понимать. Кстати, вы меня уже об этом спрашивали.

– Да? Не помню.

– А что такое магия? Это просто попытка закрыть дыру, которая возникает, когда сквозь космос прорывается хаос. – Он отпрянул всем торсом в сторону и от бедра выбросил вверх разведенные ладони с растопыренными пальцами. – Фффух!

И состроил многозначительную гримасу.

«Наркоман он, что ли?..» – подумал Сараев.

– Как с этим жить, человек не знает и начинает сшивать место разрыва, – продолжил Борис. – Стянет, сошьет и ждет, где прорвет в следующий раз. Или не ждет. А оно обязательно прорвет. Потому что если уже началось, то не остановишь. Вот вся эта суета и называется магией. Так я думаю.

«Будет тебе сейчас хаос», – со злорадством подумал Сараев. Сейчас его разочарование будет отмщено. Собственно, поэтому он и согласился впустить Бориса.

– Вас, кстати, уголовный розыск ищет.

– А-а, они и у вас побывали? Смотри, какие шустрые! Умеют же, когда хотят. И что вы теперь будете делать?

– Я? А что я должен делать?

– Ну как… сообщить, наверное… обо мне.

– Я визитку куда-то сунул. Но если позвонят и спросят – сообщу.

– А кто из них визитку оставил? Заппах или Шакаль? Тьфу ты, прости Господи! Вот же фамилии…

– Там вообще-то дело серьезное. Женщину, у которой вы жили, нашли убитой.

– Знаю, знаю. Они забыли добавить: «горем». Женщину, у которой я жил, нашли убитой горем – так будет правильно. С женщинами, когда их оставляешь, это иногда бывает. Кстати, она мне и сказала, что меня ищут.

– То есть они наврали?

– Именно. Стал бы я так разгуливать по городу, если бы действительно кого-то убил… Эх, видели бы вы, что эта парочка за карточным столом вытворяет, у вас бы сразу все вопросы отпали.

– Вы что, с ними в карты играли?

– Да, сел по неосторожности. Не знал, с кем дело имею. Это меня потом просветили, кто они такие, как они каждое лето по Крыму гастролируют, а если что не так, ксивами в морды тычут. А убитая женщина – это так… Это они вас на арапа брали. Нагоняли страху.

– Так это карточный долг, что ли? – спросил Сараев.

– Какой к черту долг, если я их за руку поймал? В таких случаях уже ни о каких долгах речи нет. Хрен им, а не долг.

– И что же, у них ваша расписка есть?

– Зачем ментам расписка?

Сараев недоверчиво смотрел на Бориса.

– Большие деньги?

– Приличные. Что вы так смотрите? Бывали и у меня тучные времена. Не часто и не долго, но бывали. Вот же псы… Хотя они это больше из принципа. Почти год за мной гоняются. И не надоест же…

– Борис, можно вас откровенно спросить, от меня-то вы что хотите?

– От вас? Определенности. Всего-навсего. С Прохором у меня ее нет.

– Со мной у вас ее было бы еще меньше.

– Ну, как знать. Я вот его статуса что-то не могу понять. Он режиссер? А вы? Что-то как-то мутно всё, согласитесь. Или он всё-таки посредник? А зачем нам посредники? Ходить в обход, когда можно напрямую. Тем более если его и вправду пристукнули?

Сараев поднял взгляд на Бориса и тот, усмехнувшись, пожал плечами.

– Не беспокойтесь, с ним всё в порядке, – сказал Сараев. – Сидит сейчас где-нибудь в Киеве… Или в Москве. И не один, а с моим продюсером.

– Откуда знаете?

– А они в один и тот же день исчезли. Наверное, было что-то срочное и для них благоприятное, если они вместе сорвались. А как еще? Так я думаю.

– Выходит, они вас того?

– Выходит.

– А кровь?

– Далась вам эта кровь. Какая кровь? Собирался в спешке, поранился. Или носом пошла. От радости. Мало ли.

«Надо поставить новый замок», – подумал он, проводив Бориса.

XLIV

Сон в руку

Весь тот холодный, морозный день, особенно ближе к вечеру, Сараев томился недобрым предчувствием и всё как будто чего-то ждал, дергаясь и нервно оборачиваясь на каждый резкий звук. Ждал еще, что вот-вот кто-то позвонит с каким-нибудь дурным известием. Но за весь день позвонил только брат Вадима, который спрашивал, не было ли каких новостей о Вадиме или от него самого. На что Сараев сухо ответил: судьба Вадима его больше не интересует. Вечером, когда он, ближе к восьми, возвращался домой, ему показалось, что в темной подворотне кто-то, сидя на корточках, его поджидает. Кто-то оказался креслом без передних ножек.

Поднимаясь по лестнице, он услышал голоса Насти и Наташи.

– Ты ведь взрослая женщина, терпи. Всем бывает нелегко, – говорила Настя.