Владимир Яцкевич - Цветок в пыли. Месть и закон

Джагдиш примостился на старом стуле, стоящем у дверей, а Мину старик посадил у самого светильника, сам сел напротив, взял руку женщины в свою. Он смотрел на эту руку, словно читал на ней что-то такое, что видел только он, и женщина почувствовала вдруг, как холодок пробежал по ее телу. Она оглянулась, ища глазами мужа. Джагдиш улыбнулся ей ободряюще.

— Как много событий в вашей жизни уже было! — сказал неожиданно прорицатель. — И как много их еще будет!

Мина посмотрела на него широко раскрытыми глазами. Она почему-то так испугалась, что если бы сейчас прорицатель замолк, то она потеряла бы сознание, наверное, но старик, к счастью, произнес:

— Очень хорошая рука, моя госпожа. И впереди у вас я вижу много-много счастливых событий.

Он спас Мину, обнадежив ее.

— А дети? — спросил от двери Джагдиш. — Что вы можете сказать об этом?

Старик посмотрел на руку с прищуром. Мина почувствовала, как трепещет ее сердце. Она не была уверена в способностях прорицателя, когда шла сюда, но, очутившись здесь, вдруг почувствовала, что уже почти верит в то, Что судьбу можно предсказать. А когда прорицатель сказал ей, что она многое пережила, поняла, что этот сморщенный старик действительно способен заглянуть в будущее.

— Что ж, — сказал прорицатель, — я отлично вижу линию одного ребенка.

До сих пор сидевший у двери Джагдиш вскочил со своего места и подбежал к столу.

— Что? — взволнованно спросил он. — Только один?

Старик еще раз всмотрелся в ладонь.

— Да, — сказал он. — Только один. У вас будет один ребенок.

Они были так заняты, что даже не обращали внимания на Мину, а она, казалось, вот-вот разрыдается от охватившего ее отчаяния при этих словах старика.

— Значит, у меня никогда больше не будет детей, — прошептала несчастная Мина, но мужчины ее не услышали.

— Что ж! — воскликнул Джагдиш. — И один ребенок нас устроит! Теперь хотелось бы знать, когда же это произойдет?

Старик осмотрел ладонь, пробормотал удивленно:

— Я ничего не понимаю. Судя по линиям руки, это уже произошло.

— Как это может быть? — в свою очередь удивился Джагдиш.

Мина сидела ни жива, ни мертва.

— А, все очень просто! — воскликнул предсказатель, догадавшись, как может обстоять дело. — Я думаю, что ваша жена уже беременна! Потому линия руки и показывает, что ребенок уже есть.

— Отлично! — обрадовался Джагдиш.

— Я выйду, а вы уж здесь расскажите моей жене все-все: когда это произойдет, ну и все такое.

Он не замечал, в каком состоянии находится его жена. Она готова была разрыдаться. Когда Джагдиш вышел, Мина сказала поспешно:

— Я вас очень прошу. Посмотрите, может быть, вы ошибаетесь?

Прорицатель не любил, когда ему говорили о возможных ошибках, но в голосе молодой женщины звучала такая мольба, что он смирил гордыню и опять взял руку Мины в свою.

— Нет, нет, — сказал он после долгого изучения, показавшегося ей целой вечностью. — Я не ошибся, моя госпожа. У вас будет только один ребенок.

— Значит, у меня не будет детей! — вырвалось у нее.

— Почему же? — удивился старик. — Будет ребенок, будет, поверьте мне. И он принесет вам много счастья.

Он не знал того, что знала Мина. Что ребенок, ее единственный в жизни ребенок, уже был. И он не принес ей счастья. Этот старик, наверное, действительно, мог предвидеть. Но сейчас Мина знала больше, чем он.

— Спасибо, — прошептала Мина.

Старик проводил ее до дверей. Джагдиш бросился навстречу жене.

— Ну? — спросил он нетерпеливо. — Что же он тебе сказал?

— Что сказал? — переспросила Мина, не зная, что ответить. — О чем сказал?

— О ребенке. Когда он появится?

— Знаешь, милый…

У Мины язык не поворачивался сказать мужу правду. Сказать — и увидеть, как погаснет его улыбка? Убить в нем радость и ожидание скорого счастья? Нет!

— Знаешь, прорицатель сказал, что все — в руках Всевышнего. Надо терпеливо ждать, и тогда все сбудется.

— Да-да, — сказал счастливый Джагдиш. — Надо ждать. Это он правильно сказал, мудрый старик.

Он был так взволнован известием о будущем ребенке, что не замечал состояния жены.

То, что сказал прорицатель, было не просто плохо. Это было ужасно. Он заглянул в будущее и лишил их надежды. Не Мину лишил, она была готова расплачиваться за свой грех. Еще одно несчастье на ее голову? Пусть. Но вместе с ней надежды лишался ее любимый Джагдиш. Он-то чем виноват? Чем прогневал небо этот добрый человек? И от осознания этой несправедливости Мине было горько, еще горше, чем если бы беда коснулась ее одной.