Вега Де: Звезда Севильи

Эстрелья

Христианнейший дон Санчо,

Доблестный король Кастильи,

В подвигах непревзойденный,

В добродетелях великий!

Пред тобой в тоске и горе

Злополучная Звезда.

Жизни блеск ее затмился,

Точно страшной черной тучей,

Темным трауром печали.

Я молю о правосудье,

Но чтоб суд не ты свершил,

А по древнему закону

Мне бы в руки отдал месть;

Горьких слез не осушая,

Чтобы в них я утопала

И могла тебе поведать

Все отчаянье мое.

Я любила неясно брата,

Что в святой юдоли скорби,

Там, в лазоревых чертогах,

Попирает ныне звезды.

Он любил меня, как брат,

Как отца, его я чтила

И во всем повиновалась.

Я жила при нем счастливой,

Он не допускал и солнцу

Обижать меня, и были

От его лучей жестоких

Окна заперты мои.

Нам дивилась вся Севилья,

И в глазах у всех мы были

Брат с сестрой - одним светилом.

Но охотник беспощадный

Поразил стрелою брата,

И удар его смертельный

Наше счастье поразил:

Я лишилась сразу брата

И любимого супруга,

И одна теперь я в жизни

За себя стоять должна.

Отказать ты мне не можешь,

Чтоб не заслужить упрека,

Что не пожелал исполнить

Долг священный короля.

По кастильскому закону

Мне отдай убийцу в руки,

Чтоб его судила я.

Король

Прекрасная! Свой правый гнев смягчи,

Чтоб мой дворец огнем ты не зажгла.

Ведь звезды - слезы солнца, их лучи

Вокруг себя все могут сжечь дотла.

Заре прекрасной лучше их вручи,

Пусть загорятся в небе без числа.

Там место им пылать огнем и жаром

Здесь, на земле, не расточай их даром!

Вот перстень мой, иди же с ним в тюрьму,

И все в тюрьме преклонятся пред ним,

И выдадут по слову твоему

Преступника, и будет он твоим.

Отмети врагу, как хочешь, своему.

Я знаю, что твой гнев неумолим,

Но будем помнить: даже зверь и птица

Порой добры - у них бы нам учиться.

Эстрелья

Здесь скупостью была бы доброта.

Сеньор! Живу я мыслию одной,

Я только нашей честью занята.

Один Табера умер - жив другой.

Коль красота моя всему виной,

То пусть погибнет эта красота.

Собственноручно я расправлюсь с нею

Обезобразить я себя сумею.

Уходят все, кроме короля.

ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ

Король один.

Король

Боюсь, свершит она над ним свой суд,

Она убьет его своей рукою.

Как может дивной красоты сосуд

Наполнен быть жестокостью такою?

И вот к чему ошибки нас ведут!

Спасу его. Ведь я всему виною.

Любовь! Ты топчешь пурпур королей!

Но отрекусь от власти я твоей.

Тюрьма

ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ

Дон Санчо Ортис, Клариндо, певцы, музыканты.

Дон Санчо

Что же ты не написал

В честь мою стихов, Клариндо?

Клариндо

Кто бы мог писать стихи

Без надежды на награду?

У меня для разных празднеств

Многие стихов просили

И, на улице завидя,

Точно мастеру портному,

Мне кричали в нетерпенье:

"Что ж, готов ли мой заказ?"

Да, будь у меня способность,

Я бы разумом, наверно,

Превзошел Анаксагора

И подверг бы посмеянью

Гений греков и латинян.

ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ

Те же, дон Педро де Гусман, Фарфан де Рибера

и дон Арьяс.

Дон Педро

Вот сюда.

Клариндо

Сеньор! Вот, верно,

К вам пришли, чтоб возвестить

Приговор.

Дон Санчо (певцам)

Тогда, прошу вас,

Спойте песню мне скорее,

И пускай в мой час последний

В песне выразится радость,

Что с собою смерть несет мне.

Пусть все знают, что пред смертью

Грудь бестрепетна моя

И что смерть сама не может

Одолеть мой крепкий дух.

Клариндо

О, какое благородство!

Как в подобную минуту

Стал бы ныть плаксивый немец!

Певцы (поют)

Если жизнь всего страшней,

Если в ней одно томленье,

Смерти жду, как избавленья.

Час свободы медлит с ней.

Клариндо

Вот веселенькая песня!

Дон Санчо

И правдива и уместна.

Певцы (поют)

Жизнь - предсмертное томленье,

Смерть - от жизни избавленье.

Дон Педро

Время ли, сеньор, для песен?

Певцы и музыканты уходят.

Дон Санчо

Разве узник может отдых

Лучше музыки найти?

Фарфан

В час, когда вам смерть грозит

И, быть может, поразит

Приговор ее нежданный,

Точно молнии удар,

Не до музыки тут, право!

Дон Санчо

Я, как лебедь, умираю

С сладкой песнью на устах.

Фарфан

Час настал - и смерть вас ждет.

Дон Санчо

О, за радостную весть

Лобызаю ваши руки!

Сладкий час мечты свершенья!

Дон Педро

Санчо Ортис де Роэляс!