Чарльз Диккенс - Крошка Доррит (Книга 2)

Кленнэм снова заверил его, что в данном случае не имеет никаких претензий к Министерству Волокиты.

- Тем лучше, - сказал Фердинанд. - Вы меня очень утешили. А то, между нами говоря, я опасался, что это именно мы упекли вас за решетку. К сожалению, нам иногда приходится прибегать к таким мерам. Мы совсем к этому не стремимся - но если люди сами напрашиваются, что ж тут поделаешь?

- Не могу сказать, что я полностью разделяю ваш взгляд, - сумрачно заметил Артур, - но, во всяком случае, весьма признателен вам за участие.

- Нет, в самом деле! - продолжал общительный молодой Полип. - Мы же, в сущности говоря, безобиднейшее заведение на свете. Вы скажете, что мы занимаемся шарлатанством. Не спорю. Но шарлатанство тоже нужно, согласитесь, что без него не обойдешься.

- Не соглашусь, - отвечал Кленнэм.

- Это оттого, что у вас неверная точка зрения. Все зависит от того, с какой точки зрения смотреть. Взгляните на нас с точки зрения наших интересов, которые заключаются в том, чтобы нам не докучали, - и вы сразу увидите, что лучшего учреждения не найти.

- Что же, вы на то и существуете, чтобы вам не докучали?

- Совершенно верно, - сказал Фердинанд. - На то и существуем, чтобы нам не докучали и чтобы все оставалось как оно есть. В этом наше назначение. Разумеется, принято считать, будто наша цель совсем в другом, но это для проформы. Господи боже мой, да у нас все только для проформы. Возьмите хоть себя: через что только вас не заставили пройти для проформы! А далеко ли вы продвинулись в своем деле?

- Ни на шаг, - сказал Кленнэм.

- А взгляните с правильной точки зрения, и вы увидите официальных лиц, добросовестно исполняющих свои официальные обязанности. Это вроде игры в крикет на ограниченной площадке. Игроки посылают мячи государству, а мы их перехватываем на лету.

Кленнэм спросил, чем же кончают игроки? Легкомысленный молодой Полип отвечал, что по-разному: кто устанет, кому наскучит, кто сломает ноги или спину, кого унесут замертво, кто просто выйдет из игры, а кто займется другим видом спорта.

- Вот отчего, повторяю, я искренне рад, - продолжал он, - что не нам вы обязаны своим временным удалением от света. Могло ведь быть и так, очень легко могло быть; нельзя отрицать, что мы подчас довольно круто обходимся с теми, кто нам докучает. Я ведь с вами начистоту говорю, мистер Кленнэм. Я уверен, что с вами можно так говорить. Я был откровенен с вами с самого начала, как только почувствовал в вас пагубное намерение докучать нам долго и упорно - потому что я сразу увидел, что вы человек неопытный и горячий, а к тому же немного - вы не обидитесь, если я вас так назову? - простодушный,

- Называйте, не стесняйтесь.

- Немного простодушный. И мне стало вас жаль, вот почему я и постарался предостеречь вас (неофициально, разумеется, но я никогда не держусь за строгую официальность), намекнув, что на вашем месте я бы отказался от всяких попыток. Но вы отказаться не захотели, и с тех пор много раз возобновляли свои попытки. Так вот, советую вам больше их не возобновлять.

- Едва ли у меня теперь будет возможность возобновить их, - заметил Кленнэм.

- О, на этот счет не беспокойтесь! Вы выйдете отсюда. Отсюда все выходят. Есть тысячи способов выйти отсюда. Но не являйтесь больше к нам. Право же, - продолжал Фердинанд доверительно-ласково, - я буду просто вне себя, если увижу, что весь прошлый опыт не научил вас держаться от нас подальше.

- А как же изобретение? - спросил Кленнэм.

- Голубчик мой, - сказал Фердинанд, - простите за фамильярность, но почему вы не хотите понять, что никому это изобретение не интересно и всем на него наплевать в высокой степени.

- У вас в министерстве?

- И не только у нас в министерстве. Любое новое изобретение у всех вызывает только досаду и насмешку. Вы не представляете себе, как много людей жаждет лишь одного: чтобы им не докучали. Вы не представляете себе, насколько это свойственно духу нации (не обращайте внимания на парламентский стиль) - желать, чтобы тебе не докучали. Поверьте, мистер Кленнэм, заключил жизнерадостный молодой Полип самым своим любезным тоном, - наше заведение не злой великан, на которого нужно мчаться с копьем наперевес, но всего только ветряная мельница, перемалывающая огромные кучи мякины, показывая, куда в государстве дует ветер.

- Если бы я мог этому поверить, - сказал Кленнэм, - я бы сказал, что нас всех ожидает мрачная перспектива.

- Что вы, помилуйте, - возразил Фердинанд. - Напротив, все к лучшему. Нам необходимо шарлатанство, мы любим шарлатанство, мы жить не можем без шарлатанства. Немножко шарлатанства и накатанная колея - и все будет идти как нельзя лучше, не нужно только никому докучать.