Джордж Оруэлл - Хорошие плохие книги [сборник]

Трудно установить какую-либо связь между ценой на книги и ценностью, которую человек из них извлекает. Понятие «книги» включает в себя романы, поэзию, учебники, справочные издания, социологические исследования и многое другое, и объем книги не соразмеряется с ее ценой, особенно если человек привык покупать подержанные книги. Можно потратить десять шиллингов на книгу стихов объемом в пятьсот строк, а можно заплатить шесть пенсов за словарь, к которому вы обратитесь лишь несколько раз за двадцать лет. Есть книги, которые человек перечитывает снова и снова, есть книги, которые становятся постоянной частью его знания и изменяют отношение к жизни, есть такие, заглянув в которые, он так никогда и не прочтет их до конца, и такие, которые он прочитывает за один присест и через неделю напрочь забывает о них, при этом их ценность в денежном выражении может быть одинаковой. Но если человек рассматривает чтение просто в качестве способа провести досуг, как поход в кино, тогда возможно прикинуть в общих чертах, сколько оно стоит. Допустим, вы не читаете ничего, кроме романов и «легкой» литературы, и прочитываете каждую купленную книгу, тогда вы будете тратить – при цене восемь шиллингов за книгу и четырех часах, которые уйдут на ее чтение, – два шиллинга в час. Это приблизительно равно стоимости одного из самых дорогих мест в кинотеатре. Если вы сосредоточены на более серьезных книгах и все, что вы читаете, вами куплено, то ваши расходы будут примерно такими же. Можно тратить на книги больше, но тогда и времени на их чтение потребуется больше. В любом случае после прочтения книги будут по-прежнему вам принадлежать, и продать их можно будет за треть заплаченной вами суммы. Если вы покупаете только подержанные книги, ваши расходы, разумеется, намного меньше: вероятно, реально оценить их в шесть пенсов в час. С другой стороны, если вы не покупаете книг, а только берете их в платной библиотеке, чтение обойдется вам около полупенни в час; а если вы берете их в публичной библиотеке, оно вообще почти ничего не будет вам стоить.

Я сообщил достаточно, чтобы показать, что чтение – одно из самых дешевых развлечений, разве что второе после слушания радио – то самое дешевое. Между тем сколько денег на самом деле британская публика тратит на книги? Мне не удалось обнаружить никаких цифр, хотя не сомневаюсь, что они существуют. Но я знаю, что до войны у нас издавали около пятнадцати тысяч книг в год, включая переиздания и школьные учебники. Если продавалось, скажем, десять тысяч экземпляров каждой книги – даже если учитывать школьные учебники, это скорее всего несколько завышенная цифра, – то средний человек, напрямую или косвенно, покупал примерно три книги в год. Общая стоимость этих трех книг могла составить один фунт, а то и меньше.

Все приведенные мною цифры приблизительны, и я был бы благодарен, если бы кто-то смог их для меня скорректировать. Но если мои оценки хоть как-то приближаются к реальным, едва ли они могут служить предметом гордости для страны, в которой грамотность составляет почти сто процентов, но в которой средний гражданин тратит на сигареты больше, чем индийский крестьянин вообще зарабатывает на жизнь. И если потребление книг остается у нас на таком же низком уровне, как и прежде, давайте по крайней мере признаем, что происходит это потому, что чтение – менее увлекательное времяпрепровождение, чем посещение собачьих бегов, кино и пабов, а не потому, что книги – купленные ли, взятые ли взаймы – слишком дороги.

«Трибюн», 8 февраля 1946 г.

Согласно многим недавним заявлениям в прессе, у нас почти, если не полностью, невозможно добывать столько угля, сколько требуется для внутренних нужд и экспорта, потому что мы не можем привлечь достаточное количество рабочих в шахты. На прошлой неделе я видел статистику, согласно которой ежегодный «отток» рабочей силы из шахт составляет шестьдесят тысяч человек, а ежегодный приток новых рабочих – десять тысяч. Одновременно с этим – и порой на той же полосе той же газеты – утверждается, что использовать в этих целях поляков или немцев нежелательно, поскольку это может привести к безработице в угольной промышленности. Такие заявления не всегда исходят из одного и того же источника, но очевидно, что у многих людей столь противоречивые идеи в определенный момент могут сосуществовать в голове.

Это лишь один пример образа мышления, чрезвычайно распространенного сегодня, а может быть, и всегда бывшего распространенным. Бернард Шоу в предисловии к пьесе «Андрокл и лев» цитирует первую главу Евангелия от Матфея, которая начинается с утверждения, что Иосиф, отец Иисуса, ведет происхождение от Авраама. В первом стихе Иисус описывается как «Сын Давидов, Сын Авраамов», и на протяжении последующих пятнадцати стихов разворачивается генеалогия рода, а потом, через один стих, объясняется, что на самом деле Иисус не происходит от Авраама, поскольку не является сыном Иосифа. В этом нет никакой трудности для человека верующего, говорит Шоу и приводит в качестве аналогии беспорядки, устроенные в лондонском Ист-Энде приверженцами претендента Тичборна, возмущавшимися тем, что британского рабочего лишают его прав [150] Имеется в виду Роджер Чарлз Тичборн (1829–1854) – наследник крупного землевладения в Хэмпшире, пропал в море в 1854 году. Его мать отказалась признать, что ее сын погиб, и, узнав, что некий мясник из Вагга-Вагга в Австралии утверждает, будто он и есть наследник, признала его. Это привело к суду, состоявшемуся в 1871–1872 годах, во время которого были представлены весьма противоречивые свидетельства и который в конце концов признал подсудимого самозванцем. Предположительно это был Артур Ортон из Уэппинга. В 1874 году он был признан виновным в лжесвидетельстве под присягой и заключен в тюрьму. В 1884 году вышел на свободу и умер в нищете в 1898 году. .