Уильям Теккерей - Виргинцы (книга 1)

Госпожа Эсмонд послала ответ на письмо его превосходительству со своими сыновьями и сопроводила его такими великолепными подарками его штабу и офицерам обоих королевских полков, что генерал не раз и не два поблагодарил мистера Франклина, с чьей помощью он приобрел столь полезного союзника.

Быть может, кому-нибудь из молодых людей хотелось бы участвовать в кампании? — осведомился генерал. Один их друг, который часто о них рассказывал, — мистер Вашингтон, потерпевший такую неудачу в прошлогоднем походе, — уже обещал стать его адъютантом, и его превосходительство был бы рад зачислить в свою свиту еще одного виргинского джентльмена. При этом предложении глаза Гарри засияли, и, раскрасневшись, он воскликнул, что будет счастлив отправиться в поход. Джордж, пристально глядя на младшего брата, сказал, что один из них сочтет за большую честь сопровождать его превосходительство, но долг другого — остаться дома и заботиться об их матушке. Гарри не произнес больше ни слова. Он по-прежнему повиновался воле Джорджа. Как ни хотелось ему отправиться на войну, он был готов молчать об этом, пока Джордж не объявит о своем решении. А кроме того, самая сила его желания делала его робким. И когда они с Джорджем возвращались домой, он не решился коснуться этой темы. Милю за милей они ехали молча или пытались завязать разговор о посторонних предметах, но каждый знал, о чем думает другой, и боялся коснуться рокового вопроса.

Дома юноши рассказали матери о предложении генерала Брэддока.

— Я знала, что так будет, — сказала она. — В такое тяжелое время наша семья не может оставаться в стороне. Вы... вы уже решили, кто из вас меня покинет? — Она переводила взгляд с одного на другого, равно страшась услышать и то и другое имя.

— Ехать должен младший, матушка! Конечно, ехать должен я! — воскликнул Гарри, багрово краснея.

— Конечно, ехать должен он, — подхватила миссис Маунтин, присутствовавшая при разговоре.

— Ну вот! И Маунтин говорит то же! И я это говорю, — повторил Гарри, искоса поглядывая на Джорджа.

— Ехать должен глава семьи, матушка, — печально сказал Джордж.

— Нет-нет! Ты нездоров. Ты так до конца и не оправился после твоей лихорадки. Ему ведь не следует ехать, верно, Маунтин?

— Милый мой Хел! Ты был бы лучшим солдатом, чем я. Вы с Джорджем Вашингтоном большие друзья и были бы рады обществу друг друга, а меня он не любит, как и я его, хоть им и очень восхищаются в нашей семье. Но видишь ли, таков закон чести, мой Гарри. (Он обращался к брату, и тут голос его стал удивительно ласковым и нежным.) Мне все это тяжело только потому, что я должен ответить тебе отказом. Ехать обязан я. Если бы судьба не мне, а тебе подарила те лишние полчаса, на которые я старше тебя, то это был бы твой долг и ты настоял бы на своем праве — конечно, настоял бы.

— Да, Джордж, — сказал бедняга Гарри. — Не спорю — так оно и было бы.

— Ты останешься дома и будешь заботиться о Каслву-де и о матушке. Если со мной что-нибудь случится, ты заменишь здесь меня. Я хотел бы уступить тебе, милый, как ты, я знаю, пожертвовал бы ради меня жизнью. Но каждый из нас должен исполнить свой долг. Что сказал бы наш дед, будь он жив?

Их мать с гордостью посмотрела на сыновей.

— Мой отец сказал бы, что его внуки — истинные джентльмены, прерывающимся голосом произнесла госпожа Эсмонд и удалилась, быть может, не желая, чтобы молодые люди видели, как она взволнована.

Слуги незамедлительно проведали, что мистер Джордж идет на войну. Дина, его кормилица, начала громогласно оплакивать разлуку с ним, а Филлис, старая нянька Гарри, рыдала еще громче, потому что массу Джорджа, как всегда, предпочли массе Гарри. Сейди, слуга Джорджа, стал укладываться, без умолку похваляясь своими будущими подвигами, а Гамбо, слуга Гарри, притворно хныкал из-за того, что остается дома, хотя никогда не отличался воинственными наклонностями.

Но больше всех домочадцев решением Джорджа отправиться в поход была возмущена миссис Маунтин. Она очень на него сердилась. Он просто не хочет понять, какую ошибку совершает, покидая Каслвуд. Она просила, умоляла, требовала, чтобы он изменил свое решение, и клялась, что ничего хорошего его отъезд не принесет.

Джордж был удивлен упорными возражениями достойной дамы.

— Я знаю, Маунтин, что Гарри был бы лучшим солдатом, чем я, но в конце концов это мой долг!

— Твой долг — оставаться дома! — заявила Маунтин, топнув ногой.

— Но почему об этом не сказала матушка, когда мы только что все это обсуждали?