Роберт Уоррен: Дебри

Кони барахтались в воде, почти плыли.

— По мне, так лучше пуля, чем утопнуть, — сказал человек. — Если уж выбирать. Мне всегда так казалось.

Течение боком сносило фургон.

— А ты бы что предпочел? — спросил человек.

Адам упирал пистолет в бок Монморенси и вглядывался в темный берег.

Человек засмеялся резким, кашляющим смехом.

— Не ответишь, а? — сказал он.

— Не отвечу, — сказал Адам. — Я об этом не думал.

Человек помолчал минутку.

— Может, ты и прав. Может, умирать — все равно что драться, неважно, с кем ты схватился, — он помолчал, потом кашлянул, вернее, засмеялся. — С пулей, или с рекой... кто из них тебя победит — какая, к дьяволу, разница.

Лошади почуяли твердую опору. Фургон дернулся вперед.

— Черт, — сказал человек. — Если время подошло, так все едино.

Они въехали на берег, в сплошную черноту деревьев. Фургон стал. Во тьме раздавалось тяжелое дыхание животных. Когда этот звук стих, Адам спросил:

— Вам знакомы эти места?

— Да, — сказал человек.

— Что там, в той стороне? — спросил Адам, указывая на восток.

— Сельская местность, — сказал человек. — Ничего особенного.

— А дальше?

— Травленые Поля, — сказал человек.

— Что?

— Что слышал. Так их называют.

— Отравленные Поля? — спросил Адам.

— Ну да. Я и говорю. Никудышная земля. Хуже некуда. Лавр. Шиповник. Колючий кустарник. Убитая земля. А дальше эти леса.

— Дебри? — спросил Адам. — То, что называют Дебрями?

— Ну да, — сказал человек. — И это не пустые слова. Так и есть. Там заблудиться — нечего делать, так и пропадешь с концами.

— Хорошо, — сказал Адам. — Поехали.

— Там есть дорога, — человек кивнул на юг. — Старый тракт. Но поедешь по нему — застукают южане. И перережут тебе горло.

— Вам тоже, — сказал Адам. — Если укажете неверный путь, — ему вдруг стало весело.

— Когда ты меня отпустишь? — спросил человек.

— Перед рассветом, — сказал Адам, ощущая себя сильным и мудрым. Никогда в жизни он не чувствовал себя таким сильным.

Перед рассветом он отпустил Монморенси.

Когда они стояли около фургона, спрятанного в стороне от дороги в густых зарослях, Адам протянул Монморенси Пью зеленую пятидолларовую бумажку.

— Я обещал, что заплачу, — сказал он.

Человек держал купюру в руке и ждал.

— Не знаю, как поступить с вашим оружием, — наконец сказал Адам.

— Это, между прочим, карабин Спенсера, последней модели, — сказал человек. — Многозарядный.

— Я мог бы заплатить за него, — сказал Адам. — Хотя он мне и не нужен.

— Боишься меня, а? Боишься мне в руки винтовочку-то дать?

— Сколько вы за него заплатили? — спросил Адам.

— Нисколько, — сказал человек.

— Вы хотите сказать... — начал Адам и умолк.

Ухмылка скривила усатое лицо под тенью шляпы. Адам увидел зубы.

— Слушай, мистер, — сказал человек. — Не отдашь "спенсер" — придется мне искать ещё одного солдатика, чтобы раздобыть оружие, и вряд ли он тебя за это поблагодарит.

Он подождал и снова ухмыльнулся.

— Да он просто не сможет, — добавил он.

— Вы хотите сказать... — снова начал Адам.

— Да, именно это я и хочу сказать, — сказал мужчина. — Хочу сказать, что иногда они посылают в патруль мальчишек, которые и в лес-то раньше не захаживали, — он наблюдал за лицом Адама. Потом негромко добавил: — И иной раз эти патрульные там и остаются. Не могут найти обратную дорогу. И, если по правде, им бывает уже не до дороги.

Человек ухмылялся под тенью шляпы.

— Слушай, мистер, — тихо говорил он. — Да вынь ты просто патроны из карабина и так отдай. Они достаются из ствола. Там было семь, но теперь всего два осталось. Больше у меня с собой патронов нету. Понимаешь, по-волчьи ухмыльнулся он, развлекаясь, — мне ведь больше одного и не понадобилось бы.

Адам смотрел на него непонимающе и растерянно.

— Вы хотите сказать...

— Ну да, да, дурачок, — сказал человек. Потом добавил: — Ну, в крайнем случае, двух. Если бы ты продолжал дергаться.

Нет, не страх ощутил Адам. Это было странное головокружение, как будто он вот-вот потеряет сознание. Он думал, что если закроет глаза — непременно упадет. Тогда уже будет все равно.

— Слушай, мистер, — говорил человек, — чего-то ты бледненький стал. Но там, на реке, когда мы переходили Рапидан, ты мог бы иметь ещё более бледный вид, если б я захотел. И знаешь почему?

Адам покачал головой.

— Да потому что когда этот чертов фургон подскочил на камне, пистолет, прижатый к моему боку, случайно щелкнул. Но ты был так занят своими мыслями, что и не заметил. А ведь запросто мог убить меня.