Роберт Уоррен - Дебри

— Послушайте, — сказал Адам. И замолчал, обнаружив, что голос его дребезжит и срывается.

Ночь была прекрасна. Он подумал: Если бы ночь не была так прекрасна...

Но додумывать он не стал. Испугался, что может заплакать. Это не он сделал мир таким.

— Послушайте, — сказал он, справившись с голосом. — Я не знаю, почему вы на развилке повернули направо. И знать не хочу. Единственное, чего я хочу — это чтобы вы как можно скорее доставили меня к реке. Понятно?

Человек молча правил лошадьми. Жалобно кричал козодой.

Потом человек заговорил:

— Пристрелить меня собрался? — спросил он.

Или это был не вопрос? Адам не мог сказать наверняка.

— Нет, — медленно произнес он. — Просто хочу, чтобы вы доставили меня к реке. Только и всего.

Они ехали беззвучно, не считая сухого шороха листьев и прутьев по крупам лошадей, по дереву и парусине фургона.

— Ты меня этим не сильно огорчишь, — сказал человек.

— Чем?

— Ну, если ты это сделаешь, — сказал человек.

— Что сделаю?

— В общем, я не против, если ты это сделаешь, — сказал человек. Только чтоб быстро. Ну, чтоб не в брюхо, или там наподобие этого.

— Вы хотите сказать — чтобы я пристрелил вас?

— Да, — сказал человек.

Повозка, шурша, катилась сквозь темную листву.

— Надоело все, — сказал человек.

Фургон накренился в темноте. Наехал на поваленный ствол или камень.

— А вы разве не... — начал Адам, но умолк. Потом договорил: — А вы разве не собирались со мной это сделать?

Он помолчал, собираясь с силами.

— Убить меня? — закончил он.

Человек в темноте, казалось, обдумывает вопрос.

— Не исключено, — сказал он наконец.

— Знаете, — сказал Адам. — Ведь я бы вам отдал все, что хотите. Половину товара. Больше. Если вам это было нужно.

Он помедлил в смущении.

— Я кое-что уже оставил, — сказал он. Потом через минуту добавил: — В углу хижины.

Сначала казалось, человек не слышит. Но спустя какое-то время, когда прошли все мыслимые сроки, он ответил:

— Видел я это в углу. Лучше бы не оставлял.

— Почему? — спросил Адам.

Человек не ответил.

— Почему? — мягко повторил Адам.

— Черт тебя подери! — воскликнул человек. — Сам знаешь, черт тебя подери!

Стало ещё темнее. Ветви плелись над головой сплошным кружевом, загораживая звезды. Колесо стало чаще попадать на какие-то корни и валуны, и подпрыгивать. Возница покачивался на козлах. Было трудно удерживать пистолет в нужном положении.

Человек издал короткий, сухой смешок.

— Что? — спросил Адам.

— Все потому что ты жратву оставил, — сказал человек и снова рассмеялся.

— Что?

— А то, что ты вроде как дразнил меня. Поддразнивал, мол, представляешь, сколько у меня всего в фургоне.

Он помолчал. Потом:

— Если бы ты не оставил в углу жратву, у меня бы и мысли не возникло. Не полезло бы ничего в башку.

Колеса теперь вертелись ровнее. За скрипом осей и кожи слева донеслось приглушенное журчание воды.

Неожиданно лошади протиснулись сквозь заросли на небольшую открытую площадку. Здесь, залитая звездным светом, бежала река. Человек бросил поводья и поглядел вверх, на звезды.

— Переходим, — сказал он.

— Который час?

— За полночь, — сказал человек.

— Давайте перейдем, — сказал Адам.

Человек посмотрел на реку. На том берегу чернота кустов сливалась с чернотой воды. На середине река лоснилась, лениво скользя, звезды сверкали на черной глянцевой поверхности воды.

На другой стороне перекликались квакши.

— Что-то я не вижу брода, — сказал Адам.

— Он дальше, — сказал человек. — Зато его слышно.

Адам посмотрел вниз по течению. Там в сорока ярдах или около того, начинались пороги. Было слышно, как вода прыгает по камням. Это и был источник звука, который они слышали, спускаясь по тропе, пока не проехали мимо, к западу от брода. Теперь им придется немного вернуться.

— Вон он, брод, — сказал человек. — Не ахти какой, конечно. Похуже, чем другие, ниже по течению. Или в Германне. Этот почти затоплен. Но, добавил он, — зато тебя тут, скорей всего, не подстрелят. Южане не очень к нему приглядываются. Этой дорогой не ездят уже много лет.

Адам всматривался в темнеющие на далеком берегу заросли. Сплошная чернота.

— Пора, — сказал он. — Давайте переходить.

Человек подобрал поводья. Фургон вкатился в звездный свет, возвращаясь к броду по заброшенной тропе, ведущей с запада. Колеса захрустели по гальке. Лошади вошли в воду. Сразу стало глубоко.

— Я же говорил, — сказал человек. — Почти затоплен.