Джордж Элиот - Миддлмарч

- Это невозможно, - возразила Мэри, вновь возвращаясь к привычной шутливости. - Мужья относятся к низшему разряду людей, и за ними надо строго присматривать.

По дороге к дому их догнала Летти, и когда они втроем приблизились к дверям, Мэри заметила стоявшего у калитки Фреда и пошла ему навстречу.

- Ах, какой на вас изысканный костюм, расточительный молодой человек! сказала Мэри, обращаясь к Фреду, который в знак приветствия с шутливой торжественностью приподнял шляпу. - Вы совсем не учитесь бережливости.

- Вы ко мне несправедливы, Мэри, - сказал Фред. - Да взгляните хоть на края этих обшлагов! Лишь усердно прибегая к щетке, мне удается сохранять приличный вид. Я в неприкосновенности храню три костюма - один для свадебного торжества.

- Воображаю себе, какой потешный вид будет у вас в этом костюме, точь-в-точь джентльмен из старинного модного журнала.

- За два года он не выйдет из моды.

- За два года! Будьте благоразумны, Фред, - сказала Мэри, сворачивая к дорожке. - Не обольщайтесь радужными надеждами.

- А почему бы нет? Уж лучше радужные надежды, чем уныние. Если через два года мы не сможем пожениться, то тогда и будем огорчаться.

- Я как-то слышала об одном молодом человеке, которому очень скверно пришлось оттого, что он тешил себя радужными надеждами.

- Мэри, если вы собираетесь мне сообщить что-то неутешительное, я этого не выдержу, я лучше сразу же пойду к мистеру Гарту. Мне и так скверно. Отец расстроен, в доме все вверх дном. Еще одной дурной вести я не вынесу.

- А как, по-вашему, дурная это весть, если я вам скажу, что вы будете жить в Стоун-Корте и управлять тамошней фермой, являя собой чудо бережливости и откладывая ежегодно деньги, пока не выкупите, наконец, все именье с домом и обстановкой и сделаетесь светочем агрикультуры, как выражается мистер Бортроп Трамбул, боюсь, довольно тучным и сохранившим в памяти лишь жалкие обрывки греческого и латыни?

- Вы просто дурачитесь, Мэри? - спросил Фред, тем не менее слегка розовея.

- Отец мне только что сказал, что все это вполне осуществимо, а мой отец никогда не дурачится, - сказала Мэри, наконец-то поднимая взгляд на Фреда, а тот схватил ее за руку и стиснул крепко, до боли, но Мэри не стала жаловаться.

- Ах, Мэри, если бы все это получилось, я стал бы таким умником, что просто диво, и мы с вами сразу смогли бы пожениться.

- Не так скоро, сэр, а вдруг мне вздумается отсрочить свадьбу на несколько лет? Вы за эти годы успеете сойти со стези добродетели, и если мне тем временем понравится кто-то другой, это послужит оправданием моей ветрености.

- Мэри, бога ради, не надо шутить, - умоляюще произнес Фред. - Скажите мне серьезно, что все это правда и что вы рады этому, потому что... потому что любите меня.

- Все это правда, Фред, и я этому рада, потому что... потому что я вас люблю, - с видом прилежной ученицы повторила Мэри.

Они немного задержались у двери под покатым навесом крыльца, и Фред сказал почти шепотом:

- Когда мы с вами еще в детстве обручились кольцом от зонтика, Мэри, вы тогда...

Глаза Мэри, теперь уже не скрываясь, заискрились радостным смехом, но тут, как на беду, из дома выбежал Бен в сопровождении заливающегося громким лаем Черныша и, прыгая вокруг них, воскликнул:

- Фред и Мэри! Что же вы так долго не идете? А то можно, я съем ваш пирог?

ФИНАЛ

Всякий рубеж - это не только конец, но и начало. Кто может, расставаясь с теми, с кем долго пробыл вместе, проститься с ними в начале их жизненного пути, не испытывая желания узнать, как сложится их судьба в дальнейшем? Страница жизни, даже самая типическая, - не образчик гладкой ткани: надежды не всегда сбываются, и самый энергичный почин порою завершается ничем; скрытые силы прорываются наконец, и высокие подвиги совершаются, дабы исправить давнишнюю ошибку.

Брак - предел, которым заключается такое множество повествований, является началом долгого пути, так было с Адамом и Евой, которые провели медовый месяц в райском саду, но чей первенец увидел свет среди шипов и терниев пустыни. Брак - лишь начало эпопеи, в которой цепь событий, развернувшихся у домашнего очага, приводит либо к краху, либо к победе тот союз двоих, высшая точка которого - преклонный возраст, а старость - время жатвы совместных сладостных воспоминаний.

Иные, подобно крестоносцам, снаряжаются в путь во всеоружии надежд и энтузиазма и терпят поражение, не добравшись до цели, ибо не проявили должного терпения друг к другу и к миру, окружающему их.