Джордж Элиот - Миддлмарч

- Да, знаете ли, Четтем, - добродушно отозвался мистер Брук. - Я не могу отвернуться от Доротеи. В какой-то мере я обязан заменять ей отца. Я сказал ей: "Милочка, я не могу запретить тебе выйти замуж". Я не сразу дал согласие, сперва я привел очень серьезные резоны. Я ведь, знаете ли, могу добиться отмены майората. Это и дорого, и хлопотно, однако сделать это я, знаете ли, могу.

Мистер Брук кивнул сэру Джеймсу, убежденный, что своей речью он не только продемонстрировал собственную непреклонность, но и способствовал умиротворению разгневанного баронета. Сам того не ведая, он применил весьма искусный ход. Он коснулся соображений, которых сэр Джеймс стыдился. Дело в том, что его недовольство решением Доротеи частично коренилось в предубежденности, вполне извинительной, и в антипатии, пожалуй, оправданной, которую внушал ему жених, частично же в ревности, ибо он ревновал Доротею к Ладиславу не менее, чем прежде ревновал ее к Кейсобону. Он был убежден, что этот брак погубит Доротею. Но в сонме всех этих веских причин затесалась одна, в существовании которой он, будучи человеком добрым и честным, не пожелал бы признаться даже самому себе: не приходилось отрицать, что Типтон-Грейндж и Фрешит, два поместья, так удобно расположенные в пределах общей окружной межи, сулили заманчивые перспективы сыну и наследнику сэра Джеймса. И стоило мистеру Бруку косвенно упомянуть об этом соображении, как сэра Джеймса охватило замешательство; у него встал комок в горле; он даже покраснел. В первом приступе гнева он был находчивее, чем обычно, но миротворческое выступление мистера Брука не в пример колкому намеку мистера Кэдуолледера заставило его прикусить язык.

Селия воспользовалась паузой, наступившей сразу же вслед за упоминанием о предстоящей свадьбе, и не замедлила спросить, впрочем, так небрежно, словно речь шла всего лишь о званом обеде:

- Так вы думаете, дядюшка, Додо сразу выйдет замуж?

- Через три недели, знаешь ли, - жалобно отозвался мистер Брук. - Я ничего не мог поделать, Кэдуолледер, - добавил он, повернувшись в поисках поддержки к священнику, который сказал:

- Я не стал бы из-за этого так волноваться. Если ей хочется жить в бедности, ее дело. Ведь никто бы даже слова не возразил, если бы ей вздумалось выйти замуж за богатого молодого человека. Приходские священники в начале своего пути тоже редко бывают богаты. Да вот хоть Элинор, - лукаво обратился он к примеру собственной супруги. - Ее родня негодовала, когда она за меня вышла: у меня было менее тысячи фунтов годового дохода... неотесанный увалень в грубых башмаках, и достоинств за мной не числилось ни малейших. Все мужчины диву давались, каким образом я вообще мог кому-то понравиться. Право, я просто обязан взять сторону Ладислава, пока не узнаю о нем чего-нибудь действительно скверного.

- Гемфри, ты занимаешься софистикой и сам отлично понимаешь это, возразила его жена. - Тебя послушать, так между людьми нет никакого различия. Да ведь ты Кэдуолледер! Возможно ли предположить, чтобы я стала женой такого изверга, если бы он носил другое имя?

- И притом вы священник, - добавила леди Четтем. - Об Элинор никто не скажет, что она совершила мезальянс. А что такое мистер Ладислав, едва ли хоть кому-нибудь известно. Верно, Джеймс?

Сэр Джеймс, обычно весьма почтительный со своей матушкой, на сей раз буркнул себе под нос нечто нечленораздельное. Селия глядела на него снизу вверх, как призадумавшийся котенок.

- Признаемся, какой только бурды не намешано в крови этого Ладислава, сказала миссис Кэдуолледер. - И кейсобоновская рыбья кровь, и польский бунтовщик, то ли скрипач, то ли учитель танцев, так ведь? Затем старый жулик...

- Полно, Элинор, - произнес священник, вставая. - Нам пора идти.

- Впрочем, он красив, - сказала миссис Кэдуолледер, тоже поднимаясь и желая несколько смягчить свой выпад. - Словно сошел со старинного портрета.

- Я иду с вами, - торопливо вскакивая, сказал мистер Брук. - Вы все должны у меня, знаете ли, завтра отобедать. Как ты думаешь, Селия, милочка моя?

- Ты пойдешь, Джеймс... Да? - спросила Селия, взяв мужа за руку.

- О, разумеется, если вам угодно, - ответил сэр Джеймс, одергивая жилет, но не в силах придать лицу приветливое выражение. - То есть в том случае, если мы никого там не встретим.

- Нет, нет, нет, - заверил его мистер Брук, прекрасно уловивший намек. - Доротея, знаете ли, не приедет, пока вы сами ее не навестите.

Когда сэр Джеймс и Селия остались наедине, она спросила: