Васко Пратолини - Метелло

…Несколько мгновений Метелло боролся с желанием не брать на себя бремя этой ответственности. На фоне всеобщей бедности, а иногда и подлинной нищеты он, один из немногих, мог считать себя в более выгодном положении. Семья у него была невелика, да и Эрсилия кое-что зарабатывала; может быть, поэтому он и не колебался. А у Дель Буоно, который руководил ими через Метелло, откуда у него такие права? Бастьяно — молодец, он бескорыстен, это Красный Ангел, Бескрылый Ангел, который неизвестно чем перебивается, уж он-то, без сомнения, заботится об их благе. И все-таки что знает он об их трудностях, о том, каково им возвращаться домой с пустыми руками?

«А Корсьеро, а Джаннотто? — подумал Метелло. — Как ведут они себя на своих стройках?»

И это заставило его решиться. В тот самый момент, когда он уже хотел окликнуть инженера, дошедшего до конца улицы, мысль о том, что по его вине, «все из-за этих рабочих Бадолати», могла нарушиться солидарность бастующих, эта мысль заставила его выполнить долг и взять на себя ответственность, которую так стремились переложить на него взгляды друзей.

Из его груди вырвался наконец вздох облегчения.

— Ребята, — сказал он, — это оказалось труднее, чем мы думали.

И вдруг стоявший рядом Аминта схватил камень и ринулся было вслед за Бадолати, чтобы напасть на него сзади. Метелло успел поймать Аминту за руку и с силой скрутил ее, а в это время товарищи обступили их. Аминта с проклятьями рухнул на колени и, уступая силе, медленно разжал руку. Камень стукнулся о мостовую.

Маленький Ренцони крикнул:

— Смотрите, инженер передумал!

Бадолати в сопровождении племянника успел отойти всего на несколько метров. Видя, что хозяин возвращается, Криспи и Нардини, бывшие свидетелями выходки Аминты, тоже подошли поближе. Каменщики стали полукругом, Метелло — в центре, между Аминтой и Липпи, который, посасывая свою трубку, сказал:

— Посмотрим, что теперь будет.

Инженер был взбешен. И все же, когда он заговорил, в его голосе звучала надежда, а резкий, не терпящий возражений тон смягчался деланной отеческой снисходительностью.

— Нет не «посмотрим», а извольте отвечать! Я хочу знать, из-за чего вы тут деретесь.

— Никто не дерется, — ответил Метелло.

— Я все видел. Доннини хотел мне что-то сказать, а ты бросился на него. И, конечно, не один Доннини хотел бы вновь приступить к работе. Так знай, что, пытаясь им помешать, ты совершаешь преступление. Я уже несколько лет защищаю тебя от полиции. Но на этот раз, не задумываясь ни На минуту, сам донесу на тебя!

Говоря это, он больше смотрел на Аминту и на других рабочих, чем на Метелло, к которому обращался. Но вопреки ожиданию он встречал лишь враждебные или удивленные взгляды.

— Ну, так что же, Доннини?

Аминта стоял, опустив голову и сжимая одну руку другой.

— Не спрашивайте меня… — даже не проговорил, а буркнул он.

— Аминта почувствовал себя плохо и упал, — сказал Метелло.

— А почему он почувствовал себя плохо?

Тут вмешался Криспи.

— Ну, уж если вы хотите знать правду, синьор инженер, то я скажу вам ее!

И тут — это получилось более неожиданно, чем если бы солнце вдруг появилось на небе после заката, — старый Липпи запустил в Криспи своей трубкой, угодив ему прямо в лоб. В то же мгновение он нагнулся, зачерпнул пыли и, подскочив вплотную к десятнику, швырнул всю пригоршню прямо ему в глаза с криком:

— Негодяй! Мошенник! Доносчик!

И, вырываясь из рук Немца, который почти приподнимал его над землей, он продолжал проклинать десятника и плеваться.

А тот, ослепленный пылью и гневом, выхватил револьвер и наверняка выстрелил бы, если бы в этот самый момент единственные люди, которые еще держали себя в руках — Метелло и Немец с одной стороны и инженер с другой, — не бросились к нему и не разоружили его. Когда помощник инженера с оружием в руках выбежал из конторы, он понял, что в его вмешательстве нет необходимости. Каменщики уже расширили круг, в центре которого, возле Криспи, Метелло, Немца и инженера, появился Нардини. Он взял Криспи за руку, подвел к бочке и окунул его в воду головой, не только чтобы промыть глаза, но и чтобы остудить его пыл. Затем Нардини обратился к молодому помощнику инженера:

— Послушайте меня, спрячьте оружие. Это просто отчаявшиеся люди, а не убийцы.

Солнце зашло, был уже вечер, и там, за полями, на железнодорожном переезде, сторож зажигал фонари. Метелло протянул инженеру револьвер рукояткой вперед.