Джордж Элиот - Адам Бид

Надежды, которые он имел в отношении к Хетти, несколько смягчили его чувства к Артуру. Он стал уверять себя, что внимание Артура к Хетти непременно было легкого свойства; конечно, даже и это было дурно: человек, находившийся в таком положении, в каком находился Артур, не должен был позволить себе это, но его внимательность непременно была проникнута какой-то игривостью, которая, вероятно, ослепила его относительно опасности его волокитства и не допустила его завладеть сердцем Хетти вполне. В то время как для Адама росли новые надежды на счастье, его негодование и ревность стали уменьшаться. Хетти не была сделана несчастною; он почти думал, что нравился ей больше всех, иногда ему даже приходила в голову мысль, что дружба, которая одно время казалась умершей навсегда, могла бы воскреснуть в будущем, и ему не придется прощаться с большими старыми лесами, напротив, он полюбил их еще более, потому что они Артуровы. Эта новая надежда на счастье, последовавшая так быстро за печальным ударом, производила опьяняющее действие на рассудительного Адама, который всю свою жизнь привык только к сильному труду и к весьма умеренным надеждам. Неужели после всего этого ему действительно выпадет спокойная доля? По-видимому, так. В начале ноября Джонатан Бердж, убедившись в невозможности заменить Адама, решился наконец предложить ему участие в делах с одним только условием, что он будет по-прежнему посвящать им свою энергию и откажется от всякой мысли вести отдельно собственное дело. Зять или не зять, Адам сделался слишком необходимым, чтоб Бердж мог расстаться с ним; его умственная работа была для Берджа гораздо важнее его ремесленного искусства, так что управление лесами не составляло почти никакой разницы в достоинстве услуг Адама. Что ж касалось до закупки леса у сквайра, то для того без труда можно было призвать третье лицо. Адам видел теперь открытым перед собою расширившийся путь успешного труда, такой путь, к какому он чувствовал честолюбивое желание даже с того времени, когда был еще мальчиком. Ему, может быть, придется строить мост, городскую ратушу или завод. Он всегда думал, что дела Джонатана Берджа по постройкам все равно что желудь, из которого могло бы вырасти большое дерево. Итак, он согласился на предложение Берджа и отправился домой; голова его была полна живых мечтаний, в которых (мой утонченный читатель, быть может, будет неприятно поражен этим) образ Хетти порхал и улыбался планам для подготовки леса по самой дешевой цене, вычислениям, насколько станет дешевле кирпич с тысячи при доставке водою, и его любимой задаче, укреплению крыш и стен чугунными перекладинами особой формы. Что ж делать! энтузиазм Адама находился в этих предметах. Наша любовь проникает наш энтузиазм, подобно тому, как электричество проникает воздух, увеличивая его силу своим тонким присутствием.

Теперь Адам был бы в состоянии зажить отдельным домом и снабжать всем необходимым свою мать в старом. Его виды на будущее позволяли ему жениться в очень непродолжительном времени; и если Дина согласится выйти за Сета, то их мать, может быть, будет очень рада жить не вместе с Адамом. Но он решил про себя, что не станет торопиться, не станет подвергать испытанию чувство Хетти к нему, пока оно со временем не сделается сильным и твердым. Завтра, однако ж, после обедни он отправится на господскую мызу и сообщит там касавшиеся его новости. Мистер Пойзер, он знал, обрадуется им более, чем пятифунтовому билету, и он увидит, заблестят ли глаза у Хетти, когда она услышит эти новости. Быстро пройдут месяцы за всем, что будет наполнять его мысли, и эта безрассудная пылкость, овладевшая им в последнее время, не должна побуждать его к преждевременным речам. Между тем, когда он возвратился домой и, сидя за ужином, сообщил своей матери добрые вести, причем она почти заплакала от радости и требовала, чтоб он ел вдвое против обыкновенного по случаю такого счастья, он не мог преодолеть себя и нежно стал приготовлять мать к будущей перемене, говоря, что старый дом был слишком мал и они не могли оставаться в нем всегда все вместе.

Было сухое воскресенье, действительно веселый день для второго ноября. Солнце не сияло, но облака шли высоко, и ветер был так тих, что желтые листья, слетевшие на землю с вязов, образовывавших изгороди, вероятно, слетели просто от того, что завяли. Тем не менее мистрис Пойзер не пошла в церковь, потому что простудилась, и ее простуда была слишком серьезна, чтоб можно было пренебречь ею. Не более как две зимы назад она пролежала несколько недель благодаря простуде. Так как жена не шла в церковь, то и мистер Пойзер думал, что вообще ему лучше также остаться дома «для компании». Он, может быть, и не мог дать определенную форму причинам, по которым дошел до этого решения, но всякому опытному уму хорошо известно, что наши самые твердые убеждения нередко зависят от нежных впечатлений, для которых слова служат слишком грубым средством. Как бы то ни было, из семейства Пойзер никто не пошел в церковь после обеда, кроме Хетти и мальчиков; однако ж у Адама хватило настолько смелости, что он присоединился к ним после службы и сказал, что пойдет домой с ними, хотя всю дорогу через деревню он, казалось, преимущественно занимался с Марти и Томми, рассказывал им о белках в бинтонском леске и обещал взять их когда-нибудь туда. Но когда они вышли на поля, он сказал мальчикам: