Маркандэй: Коробочка с синдуром

«Индия живет в деревнях» — эту светящуюся надпись мы увидели над входом в центральный павильон Всемирной сельскохозяйственной выставки в Дели, где нам, гостям из Советской страны, довелось побывать в декабре прошлого года. В самом деле, из каждых десяти индийцев восемь трудятся на полях. Зарево над бхилайскими домнами — это только первые огненные ростки будущего, первые шаги независимой Индии по новому пути, открывшемуся перед ней всего лишь тринадцать лет назад.

Вот почему невозможно представить себе облик Индии, если не знать о жизни тех бесчисленных тружеников, чьи смуглые руки из года в год возделывают ее благодатную землю.

Вспоминается жаркое декабрьское утро, прямая как стрела дорога на Агру, обсаженная старыми густыми темно-зелеными нимами мощеная дорога, проложенная еще во времена Великих Моголов. А по обе стороны — огромная, залитая солнцем равнина: желтые ковры горчичных полей, изумрудные полосы молодой пшеницы. И по всей равнине — как яркие мазки на зелено-желтом холсте — багряные сари работающих в полях женщин, далекие, будто игрушечные фигурки буйволов и шагающих за плугом крестьян… И все это снова как живое встает перед глазами со страниц рассказов Маркандэя.

Длинные ряды низких глинобитных домиков, крытых растрепанными снопами рисовой соломы. Жующие буйволы под легкими бамбуковыми навесами. Теперь я знаю: в каком-то из этих домиков жил, наверно, Кумар вместе с матерью и Пьярией, ставшей недавно его женой… По узкой улочке селения бежит нам навстречу шумная черноногая детвора. Не видал ли я тогда среди этих детей неразлучных подружек — Ритию и Нили? Вот проходит мимо стройная девушка в желтом сари, плавно неся на голове два широких, поставленных один на другой медных кувшина. Не была ли это Чандрама, чье лицо — как лик восходящей луны?.. У корней огромного старого дерева сидят две старухи и, посмеиваясь, с любопытством разглядывают приезжих. Может быть, это и были мать Харакху и старая Дукхна?.. А как приветливо и радушно улыбались нам опаленные солнцем лица крестьян, как охотно они показывали нам свое нехитрое хозяйство, новую школу, недавно купленную всей деревней мельницу, дом, где собираются деревенские старшины… Наверное, были среди этих крестьян и Чету-ахир, и Басан, и Санохар, и многие другие герои рассказов Маркандэя.

Ведь так совпало, что мы в те дни побывали совсем недалеко от родных мест писателя.

Известный индийский прозаик Маркандэй родился в 1931 году в одном из маленьких селений округа Джаунпур, штата Уттар-Прадеш — основного земледельческого района Северной Индии. Живописная природа этих мест, величавое течение священного Ганга, высящийся на его берегу древний Бенарес с бесчисленными храмами и толпами паломников, старинные обряды и празднества, песни и сказания, особенно хорошо сохранившиеся в глухих деревнях, — все это с ранних лет волновало сердце, пробуждало воображение будущего писателя. Но с детства ему запомнилось и другое: тяжкий труд нищих земледельцев, жадность и произвол богачей тхакуров, мрачные картины голода в неурожайные годы.

После окончания Аллахабадского университета Маркандэй собирался посвятить себя изучению богатой средневековой индийской поэзии, начал готовиться к большому исследовательскому труду. Однако первые же рассказы, опубликованные в 1948 году, сразу определили его дальнейший путь: имя молодого писателя быстро завоевывает широкую известность. Выходят сборники его рассказов «Дерево махуа», «Коробочка с синдуром», «Уплыл одинокий лебедь», «Бхудан» и другие. Маркандэй выдвигается в первый ряд молодых прогрессивных писателей Индии.

Излюбленная форма Маркандэя — короткий рассказ с острым драматическим конфликтом. Излюбленный стиль — строгое и точное реалистическое повествование, в которое временами вплетаются романтически взволнованные описания, напоминающие небольшие стихотворения в прозе.

Живо и зримо встает перед нами красочная индийская природа, на фоне которой развертываются события этих рассказов. Крестьянин всегда близок к природе, его труд сливается с ее трудом, и писатель умеет взглянуть вокруг — на рассветное небо, на весенние поля, на густые кроны деревьев — зоркими и мудрыми глазами простого земледельца, в сознании которого любовь к труду и любовь к земле неразделимы.