Ник Хорнби - Логорея

Как замечал король Лир – быть может, во время визита в Айову в качестве лектора, – «Зачем судить, что нужно?» Зачем? Диккенс веселится, расширяя эпизод, выводя его за рамки необходимого. Перечитывая его теперь, я даже думаю, что он задумывался как ответ приверженцам лаконизма, поскольку старик расплачивается с Дэвидом монетками по полпенни в течение нескольких часов, и потому их беседа продолжается добрых две страницы. Можно было вырезать этого персонажа? Конечно же, этого персонажа можно было вырезать. Но в какой-то момент писатель – любой писатель, даже великий – вынужден признать, что он просто заполняет пространство между началом произведения и его финалом, при этом надеясь, что написанное им затронет, вызовет какие-то чувства и развлечет читателя.

Несколько общих наблюдений:

1. «Дэвид Копперфилд» – это «Гамлет» Диккенса. «Гамлет» – это пьеса, цитаты из которой стали легендарными; «Дэвид Копперфилд» – это роман, персонажи которого стали легендарными. Я не прочитал роман раньше отчасти из-за недоразумения: в детстве меня заставляли смотреть по Би-Би-Си сериал «Дэвид Копперфилд», и я был лишен всех прелестей текста Диккенса. (Как оказалось, я смог вспомнить только фразу «Баркис не прочь», хотя книга-то не о готовности Баркиса.) Я представить себе не мог, что познакомлюсь с Урия Хипом и мистером Микобером, а еще с Пегготи, миссис Стирфорт, Бетси Тротвуд, Эмили, Томми Трэдлсом и остальными. Я думал, Диккенс хотя бы парочку оставил для других романов, которые я не читал, – для «Записок Пиквикского клуба» или, скажем, «Барнеби Радж». Но он и не подумал так сделать. Возможно, это была его ошибка. Но об этом мы еще узнаем.

2. Почему режиссеры пытаются делать по Диккенсу фильмы и сериалы? В первом номере «Беливера» Джонатан Летем предложил представить персонажей романа «Домби и сын» животными, чтобы понять их сущность, и ведь на самом деле только главные персонажи романов Диккенса – люди. Вот Квилп из «Лавки древностей», приводивший в ужас мать Кита: «он приводил ее в ужас, вытворяя бог знает что – например, с опасностью для жизни перегибался через перила и вращал своими выпученными глазами, которые казались еще страшнее оттого, что он висел вниз головой <...> проворно спрыгивал на каждой остановке, когда меняли лошадей, и мелькал то в одном, то в другом окошке со зверски перекошенной физиономией» [4] Ч. Диккенс. Лавка древностей (пер. Г. Г. Кудрявцева). . Вот Урия Хип: «бровей у него почти не было, ресниц не было вовсе, а карие глаза с красноватым оттенком, казалось, были совсем лишены век, и, помню, я задал себе вопрос, как это он может спать. Он был костляв, со вздернутыми плечами <...> я обратил внимание на его длинную, худую, как у скелета, руку. <...> его ноздри, тонкие и словно расплющенные, отличались странным и весьма неприятным свойством растягиваться и сокращаться; казалось, они моргают вместо глаз, которые у него вряд ли когда-нибудь моргали» [5] Ч. Диккенс. Жизнь Дэвида Копперфилда, рассказанная им самим (пер. А. В. Кривцовой и Евгения Ланна). . И где найти таких актеров? Даже если бы они существовали, с ними бы вряд ли кто стал общаться, у них не было бы никакой жизни кроме съемок, не было бы подружек и никаких шансов сниматься в других фильмах, разве только в кино «Копперфилд-2: Месть Хипа». А если эти карикатуры обретут телесную оболочку, они перестанут быть собой. Студиям на заметку: смесь компьютерной графики и живой игры – это единственный выход. Да, это дорого; да, никто не отдаст свои деньги, чтобы на это посмотреть. Но если вы хотите восстановить справедливость – а я уверен, именно об этом вы, голливудские продюсеры, и думаете; да и вы, уважаемые читатели «Беливера», тоже, – то игра стоит свеч.

3. В «Лавке древностей» есть такой персонаж, Дик Свивеллер. Его Диккенс написал с Вудхауза. В «Дэвиде Копперфилде» у Дэвида есть два начальника, Спенлоу и Джоркинс, которые являются, наверное, первым изображением «хорошего полицейского» и «плохого полицейского» в художественной литературе.

4. Я уже жаловался, что все вокруг не дают нам спокойно читать классику. Согласен, я должен был прочитать «Дэвида Копперфилда» раньше, и заслушаю осуждения. Но даже самый последний сноб – критик, издатель, кто угодно – вынужден, наверное, признать: в какой-то момент нам все равно придется прочитать книгу в первый раз. Я знаю, умные люди всю жизнь только и делают, что перечитывают гениальные литературные произведения, но даже Джеймс Вуд и Харольд Блум когда-то читали их, прежде чем перечитывать. (Может, и нет. Может, они только перечитывают и именно этим отличаются от нас. Тогда шляпы долой, господа!) Как бы то ни было, великий Дэвид Гейтс рассказывает о двух-трех важных сюжетных поворотах в первом же абзаце введения, которое он написал к изданию в серии «Модерн классикс» (а я вообще-то читаю первый абзац, чтобы вкратце ознакомиться с эпохой и биографией писателя); я хотел было почитать об экранизациях романа на Amazon.com, но там неизвестный рецензент ограничился очередной бессмыслицей на три строки. Если бы я искал фильмы по Гришему, все было бы иначе.