Уолдо Фрэнк - Смерть и рождение Дэвида Маркэнда

Кто такой Джон Берн? Что знают углекопы, добрые граждане и добрые христиане, об Индустриальных рабочих мира? Губернатор разводил руками и поднимал их к небу, глядя прямо в глаза каждому из пяти шахтеров. Он откроет им, с кем они водили дружбу и устраивали заговоры. Тогда, быть может, зная из Библии, что грешников не минует гнев божий, они поймут, за что страдают жители гор - его родных гор, помоги им, боже! - за что страдают даже их дети, ибо господь карает до третьего и даже до четвертого колена... Голос его упал до выразительного шепота. Индустриальные рабочие мира - это атеисты, анархисты, изменники. Говорил ли им об этом Берн? Это признанные враги бога, правительства, всех законов, гражданских и церковных, враги конституции. Они против брака, они проповедуют свободную любовь и обобществление женщин. Говорил ли Берн об этом углекопам? Судья Фритер привел примеры из истории этой организации: убийства в Айдахо и Колорадо, бомбы, сброшенные в Неваде, резня в Калифорнии, предательства, саботаж, бунты в Орегоне и Вашингтоне... И все это - открыто! В то время, когда весь мир охвачен войной с гуннами и Америка вот-вот вступит в бой! Какой же здравомыслящий человек не поймет, кто прячется за спиной этих негодяев? Гунны думают, что простодушных американских фермеров и рабочих нетрудно провести.

- Но жители наших гор не так просты! - гремел губернатор. Он охотно допускает, что Джон Берн и его любовница Джейн Прист не открыли всей правды его горным братьям. Но разве удивительно, что Союз граждан, зная правду, с предубеждением относится к углекопам? Что вся страна, зная правду, остается глуха к их страданиям? - Как бы вы сами поступили, господа, если бы человек, который заведомо водится с убийцами, пришел к вам с жалобой на свою беду; легко бы вам было выслушать его?

Тут вмешался Лоури: Ассоциация шахтовладельцев давно уже решила удовлетворить большинство требований углекопов. Но как вести переговоры с изменниками и атеистами?

- Мы готовы, господа, повысить расценки на десять процентов, установить восьмичасовой рабочий день и отменить систему бон... которая, впрочем, была введена исключительно для удобства шахтеров и их семей. Между предпринимателями и рабочими нет конфликта, но - черт подери, господа! есть конфликт между добрыми американцами и анархистами. Да - черт подери, господа! - есть и всегда будет!

- Если возникнет необходимость, - сказал судья, - вся армия Соединенных Штатов будет поднята против тех, кто сознательно или невольно участвует в подстрекательстве к государственной измене.

Губернатор Гарент печально покачал головой, продолжая при этом отечески улыбаться.

- Вы сами, ребята, испортили дело. Это святая правда, друзья мои. Сами испортили дело. Вы сделали так, что предприниматели, несмотря на все свои злоупотребления, - он грозно обернулся к Лоури, - несмотря на эксплуатацию рабочих, стали пользоваться сочувствием всех добрых христиан.

- Вы, - сказал Линкольн, - лишили нас возможности привлечь на вашу сторону закон. Как могли мы это сделать, зная, что вы следуете за анархистами и изменниками?

Шахтеры заволновались. Будь здесь Берн, он бы уж сумел им ответить. А впрочем, пусть говорят голубчики - Берн им ответит; пусть они только выговорятся, а там сумеем заставить их выслушать Берна... Огневую завесу слов нельзя было прорвать; один за другим все четверо палили непрерывно, и немногоречивым, не привыкшим к подобным разглагольствованиям шахтерам не удавалось вставить ни одного слова. Они откинулись на спинки стульев, оставив свои соображения при себе.

Вдруг Гарент спросил:

- Берну известно о том, что вы сегодня здесь?

...Ага, - подумал Логан. - То-то! Испугались...

- Нет, сэр, - протянул он. - Нас просили никому не говорить об этой встрече.

- Никто не знает о том, что вы пошли сюда? - спросил Линкольн.

- Нет-нет, никто, - сказали углекопы.

- Прекрасно, - сказал Линкольн. - Так вот: мы ничего бы так не хотели, как встретиться лицом к лицу с Берном. Получить возможность сказать ему все то, о чем мы говорили с вами.

Этого Логан никак не ожидал; заявление Лоури сбило его с толку.

- Задать ему несколько вопросов о том, как он смотрит на конституцию, сказал Фритер.

- И на религию, и на брак, - добавил Линкольн.

Губернатор пристукнул кулаком по ладони другой руки.

- Вот что! - Он вытащил из жилетного кармана огромное вечное перо, инкрустированное золотом, из бумажника достал листок бумаги и принялся быстро строчить. Потом сунул листок Лоури и Линкольну. - Подпишите, бросил он им сердито.