Макс Фриш - Пьесы

Барон. Говорят, женщины легче забывают.

Эльвира. Говорят. Но я не забыла. Его звали Пелегрином.

Короткое молчание.

Но женщина, видишь ли, не играет ни любовью, ни браком, ни верностью, ни человеком, за которым она пошла.

Барон. Разве я играю?

Эльвира. Что было то было; у того нет прав на настоящее, тому нет места в моих мыслях! Если женщина говорит: "Да, я иду с тобой", она так и поступает. А все остальное приносит в жертву, не думая ни о чем другом и ни в чем не раскаиваясь. Так и я - потому что я люблю тебя. И хочу, чтобы и мужчина, который для меня все, также и во мне находил все.

Барон. Я верю тебе, Эльвира. Я понимаю тебя. (Целует ее.) И завидую такой верности. Видит бог, я способен на нее на деле, но не в мыслях.

Возвращается слуга, ставит па стол третий прибор. Барон уходит.

Эльвира. Ты пригласил его?

Слуга. Разумеется, ваша милость.

Эльвира. Он придет?

Слуга. Трудно сказать.

Эльвира. Как он будет смущен, бедняга!

Слуга. Вы думаете, ваша милость?

Эльвира. Чего только не думает о господах тот, кто сам не принадлежит к ним! (Играет на клавикордах.)

Слуга. Ваша милость...

Эльвира. Да?

Слуга. Нашего колодца во дворе уже не видно. (Поправляет приборы на столе.) Я думаю, гость будет сидеть здесь. Если он придет, потому как, прошу прощения, мне показалось, что он пьян.

Эльвира. Пьян?

Слуга. Не сильно, ваша милость, не до беспамятства. Но все-таки.

Эльвира. Все-таки? Сколько это - все-таки?

Слуга. Я к тому еще говорю, чтобы вы не удивлялись, если я не подам венецианских бокалов...

Эльвира. Почему же?

Слуга. Этот парень, наш гость... у него такая привычка - как только выпьет стакан, так бросает его об пол.

Эльвира. Замечательно...

Слуга. Как угодно вашей милости.

Эльвира. Килиан!

Слуга. Да!

Эльвира. Я хочу, чтобы венецианские бокалы были на столе.

Слуга. Это наши лучшие, ваша милость, барон их больше всего любит, это память о его путешествии, о море...

Эльвира. Именно поэтому.

Никем не замеченный, входит Пелегрин. Эльвира продолжает играть,

слуга занят посудой на столе.

Килиан, а какой он, наш гость?

Слуга. Какой?

Эльвира. Опиши его! У него бородища, да? А волосы, наверное, закрывают воротник, словно парикмахеры все повымерли?

Слуга. У него нет воротника.

Эльвира. В детстве я однажды видела такого бродягу, он придерживал бороду и вытирал рукой следы от супа на губах - фу!

Слуга. У него нет бороды, у нашего гостя.

Эльвира. Жаль.

Слуга. И все-таки ваша милость будут удивлены.

Эльвира. А ботинки? Какие у него ботинки? Ты видел те, которые остались от цыган и теперь валяются в пруду?

Слуга. Примерно такие же и у него.

Эльвира. Бедняга! Надо дать ему какие-нибудь получше, потом.

Слуга. Это было бы великодушно со стороны вашей милости.

Эльвира. Но только потом! Понимаешь, барон хочет познакомиться с ним, с таким, как он есть... Он пьян, ты сказал?

Слуга. Боюсь, этот ужин доставит мало радости вашей милости.

Эльвира. Напротив!

Слуга. Он совершенно нищий, я думаю.

Эльвира. О, я не такова, чтобы не выносить присутствия бедных людей.

Слуга. Я хочу сказать, ему нечего терять. Такие люди имеют обыкновение говорить правду...

Эльвира. Какую правду?

Слуга. Какую им заблагорассудится. Совсем нетрудно, ваша милость, быть смелым, когда дошел до точки.

Эльвира. Я ценю правду.

Слуга. Даже когда она неприлична? Он, видимо, немало повидал на своем веку.

Эльвира. Например?

Слуга. И в тюрьме сидел.

Эльвира. В тюрьме?

Слуга. Тут замешана женщина, я думаю...

Эльвира. Он был в тюрьме, ты говоришь?

Слуга. Он так сказал.

Эльвира. Замечательно!

Слуга. Его хотели повесить, я думаю.

Эльвира. Замечательно, просто замечательно.

Слуга. Что же здесь замечательного, ваша милость?

Эльвира. Что? (Снова поворачивается к клавикордам.) А то, что человек, который недоволен своей судьбой, на этом примере сможет кое-чему научиться, - вот что. (Трогает клавикорды.)

Слуга (хочет уйти, но замечает в дверях гостя). Гость, ваша милость. (Уходит.)

Эльвира. А! Разве уже был гонг... (Поворачивается, чтобы идти навстречу гостю, но останавливается, увидев его.)

Пeлeгрин. Добрый вечер, Эльвира.

Эльвира. Пелегрин?!

Пелегрин. Я приглашен на ужин, если не ошибаюсь.

Эльвира. Пелегрин...

Молчание.

Пелегрин. Не пугайся, Эльвира, я скоро уйду, у меня не много времени.

Молчание.

Вы прекрасно живете, я всегда так и думал... Вот только это полено... мне кажется, лучше задвинуть его подальше в камин, ты позволишь?.. (Берет кочергу.) Ты удивлена, Эльвира, что я появился здесь, в этих невероятных местах... Я был болен, у меня была лихорадка, такая, что казалось, будто черти тянут из меня жилы. И вот я снова здоров. Бывает же: здоровее, чем когда-либо!.. (Выпрямляется.) На Кубе меня дожидается одна ферма, всеми забытая, опустевшая, выгоревшая ферма. Я буду выращивать на ней фрукты: ананасы, персики, сливы, инжир, виноград. Корабль отходит через месяц, а через год, Эльвира, я пришлю вам свой собственный кофе!