Оскар Уайльд: Портрет Дориана Грея [сборник]

АЛДЖЕРНОН. Да, тетя Августа?

ЛЕДИ БРЭКНЕЛЛ. С таким профилем мисс Кардью может рассчитывать на успех в обществе.

АЛДЖЕРНОН. Сесили – самая милая, дорогая, прелестная девушка во всем свете. И какое мне дело до ее успехов в обществе.

ЛЕДИ БРЭКНЕЛЛ. Никогда не говори неуважительно об обществе, Алджернон. Так поступают только те, кому закрыт доступ в высший свет. ( Обращается к Сесили .) Дитя мое, вы, конечно, знаете, что у Алджернона нет ничего, кроме долгов. Но я не сторонница браков по расчету. Когда я выходила за лорда Брэкнелла, у меня не было никакого приданого. Однако я и мысли не допускала, что это может послужить препятствием. Поэтому я думаю, что могу благословить ваш брак.

АЛДЖЕРНОН. Благодарю вас, тетя Августа!

ЛЕДИ БРЭКНЕЛЛ. Сесили, поцелуйте меня, дорогая.

СЕСИЛИ ( целует ). Благодарю вас, леди Брэкнелл.

ЛЕДИ БРЭКНЕЛЛ. Можете впредь называть меня тетя Августа.

СЕСИЛИ. Благодарю вас, тетя Августа.

ЛЕДИ БРЭКНЕЛЛ. Свадьбу, я думаю, не стоит откладывать.

АЛДЖЕРНОН. Благодарю вас, тетя Августа.

СЕСИЛИ. Благодарю вас, тетя Августа.

ЛЕДИ БРЭКНЕЛЛ. По правде говоря, я не одобряю длительных помолвок. Это дает возможность узнать характер другой стороны, что, совершенно излишне.

ДЖЕК. Прошу прощения, что прерываю вас, леди Брэкнелл, но ни о какой помолвке в данном случае не может быть и речи. Я опекун мисс Кардью, и до совершеннолетия она не может выйти замуж без моего согласия. А дать такое согласие я решительно отказываюсь.

ЛЕДИ БРЭКНЕЛЛ. По какой причине, смею вас спросить? Алджернон вполне подходящий, более того – завидный жених. У него нет ни гроша, а с виду он кажется миллионером. Чего же лучше?

ДЖЕК. Мне очень жаль, но приходится говорить в открытую, леди Брэкнелл. Дело в том, что я решительно не одобряю моральный облик вашего племянника. Я подозреваю, что он двуличен.

Алджернон и Сесили смотрят на него изумленно и негодующе.

ЛЕДИ БРЭКНЕЛЛ. Двуличен? Мой племянник Алджернон? Немыслимо! Он учился в Оксфорде!

ДЖЕК. Боюсь, что в этом не может быть никакого сомнения. Сегодня, во время моей недолгой отлучки в Лондон по весьма важному для меня личному делу, он проник в мой дом, прикинувшись моим братом. Прикрываясь вымышленным именем, он выпил, как мне только что стало известно от дворецкого, целую бутылку моего «Перье-Жуе-Брю» тысяча восемьсот восемьдесят девятого года, вино, которое я хранил специально для собственного пользования. Продолжая свою недостойную игру, он в один день покорил сердце моей единственной воспитанницы. Оставшись пить чай, он уничтожил все лепешки до единой. И поведение его тем более непростительно, что все время прекрасно он знал, что у меня нет брата, что у меня никогда не было брата и что я не имею ни малейшего желания обзаводиться каким бы то ни было братом. Я совершенно определенно сказал ему об этом еще вчера.

ЛЕДИ БРЭКНЕЛЛ. Гм! Мистер Вординг, всесторонне обсудив этот вопрос, я решила оставить без всякого внимания обиды, нанесенные вам моим племянником.

ДЖЕК. Весьма великодушно с вашей стороны, леди Брэкнелл. Но мое решение неизменно. Я отказываюсь дать согласие.

ЛЕДИ БРЭКНЕЛЛ ( обращаясь к Сесили ). Подойдите ко мне, милое дитя.

Сесили подходит.

Сколько вам лет, дорогая?

СЕСИЛИ. По правде говоря, мне только восемнадцать, но на вечерах я всегда говорю, что уже двадцать.

ЛЕДИ БРЭКНЕЛЛ. Вы совершенно правы, внося эту маленькую поправку. Женщина никогда не должна быть слишком точной в определении своего возраста. Это отдает педантством… ( Раздумчиво .) Восемнадцать, но двадцать на вечерах. Ну что ж, не так уж долго ждать совершеннолетия и полной свободы от опеки. Не думаю, чтобы согласие вашего опекуна имело бы такое значение.

ДЖЕК. Простите, я снова прерву вас, леди Брэкнелл. Но я считаю своим долгом сообщить вам, что по завещанию деда мисс Кардью срок опеки над нею установлен до тридцатипятилетнего возраста.

ЛЕДИ БРЭКНЕЛЛ. Ну, это не кажется мне серьезным препятствием. Тридцать пять – это возраст расцвета. Лондонское общество полно женщин самого знатного происхождения, которые по собственному желанию много лет кряду остаются тридцатипятилетними. Леди Дамблтон, например. Насколько мне известно, ей все еще тридцать пять с тех самых пор, как ей исполнилось сорок, а это было уже много лет назад. Я не вижу причин, почему бы нашей дорогой Сесили не быть еще более привлекательной в указанном вами возрасте. К тому времени ее состояние значительно увеличится.