Оскар Уайльд - Портрет Дориана Грея [сборник]

ДЖЕК. Но у тебя нет никаких шансов жениться на мисс Кардью.

АЛДЖЕРНОН. Еще менее вероятно то, что тебе удастся обручиться с мисс Фейрфакс.

ДЖЕК. Это не твое дело.

АЛДЖЕРНОН. Будь это моим делом, я бы и говорить не стал. ( Принимается за сдобные лепешки .) Говорить о собственных делах очень вульгарно. Этим занимаются только биржевые маклеры, да и то больше на званых обедах.

ДЖЕК. И как тебе не стыдно преспокойно уплетать лепешки, когда мы оба попали в такую беду? Бессердечный эгоист!

АЛДЖЕРНОН. Но не могу же я есть лепешки волнуясь. Я бы запачкал маслом манжеты. Лепешки надо есть спокойно. Это единственный способ есть лепешки.

ДЖЕК. А я говорю, что при таких обстоятельствах вообще бессердечно есть лепешки.

АЛДЖЕРНОН. Когда я расстроен, единственное, что меня успокаивает, это еда. Люди, которые меня хорошо знают, могут засвидетельствовать, что при крупных неприятностях я отказываю себе во всем, кроме еды и питья. Вот и сейчас я ем лепешки потому, что несчастлив. Ну, и, кроме того, я очень люблю деревенские лепешки. ( Встает .)

ДЖЕК ( встает ). Но это еще не причина, чтобы уничтожить их все без остатка. ( Отнимает у Алджернона блюдо с лепешками .)

АЛДЖЕРНОН ( подставляет ему пирог ). Может быть, ты возьмешь пирога? Я не люблю пироги.

ДЖЕК. Черт возьми! Неужели человек не может есть собственные лепешки в собственном саду?

АЛДЖЕРНОН. Но ты только что утверждал, что есть лепешки – бессердечно.

ДЖЕК. Я говорил, что при данных обстоятельствах это бессердечно с твоей стороны. А это совсем другое дело.

АЛДЖЕРНОН. Может быть. Но лепешки-то ведь те же самые. ( Отбирает у Джека блюдо с лепешками. )

ДЖЕК. Алджи, прошу тебя, уезжай.

АЛДЖЕРНОН. Ты не можешь выпроводить меня без обеда. Это просто невозможно, я никогда не ухожу, не пообедав. На это способны лишь вегетарианцы. А кроме того, я только что договорился с доктором Чезюблом. Он окрестит меня, и без четверти шесть я стану Эрнестом.

ДЖЕК. Дорогой мой, чем скорей ты выкинешь из головы эту блажь, тем лучше. Я сегодня утром договорился с доктором Чезюблом: в половине шестого он окрестит меня и, разумеется, даст мне имя Эрнест. Гвендолен этого требует. Не можем же мы оба принять имя Эрнест! Кроме того, я имею право креститься. Нет никаких доказательств, что меня когда-то уже крестили. Весьма вероятно, что меня и не крестили, доктор Чезюбл того же мнения. А с тобой дело обстоит совсем иначе. Ты-то уж наверняка был крещен.

АЛДЖЕРНОН. Да, но с тех пор меня ни разу не крестили.

ДЖЕК. Положим, но один раз ты был крещен. Вот что важно.

АЛДЖЕРНОН. Это верно. И теперь я знаю, что могу это перенести. А если ты не уверен, что уже подвергался этой операции, то это для тебя очень рискованно. Это может причинить тебе большой вред. Не забывай, что всего неделю назад твой ближайший родственник чуть не скончался в Париже от острой простуды.

ДЖЕК. Да, но ты сам сказал, что простуда – болезнь не наследственная.

АЛДЖЕРНОН. Так считали прежде, это верно, но так ли это сейчас? Наука идет вперед гигантскими шагами.

ДЖЕК ( отбирает блюдо с лепешками ). Глупости, ты всегда говоришь глупости!

АЛДЖЕРНОН. Джек, ты опять принялся за лепешки! А как же я? Там только две и остались. ( Берет лепешки .) Я же сказал тебе, что люблю лепешки.

ДЖЕК. А я ненавижу сладкий пирог.

АЛДЖЕРНОН. С какой же стати ты позволяешь угощать твоих гостей пирогом? Странное у тебя представление о гостеприимстве.

ДЖЕК. Алджернон, я уже говорил тебе – уезжай. Я не хочу, чтобы ты оставался. Почему ты не уходишь?

АЛДЖЕРНОН. Я еще не допил чай, и надо же мне доесть лепешку.

Джек со стоном опускается в кресло. Алджернон продолжает есть.

Занавес.

Гостиная в поместье мистера Вординга. Гвендолен и Сесили, стоя у окна, смотрят в сад.

ГВЕНДОЛЕН. То, что они не пошли за нами, как можно было бы ожидать, доказывает, что, по-моему, у них еще сохранилась капля стыда.

СЕСИЛИ. Они едят лепешки. Это похоже на раскаяние.

ГВЕНДОЛЕН ( помолчав ). Они, видимо, не замечают нас. Может быть, вы попробуете кашлянуть?

СЕСИЛИ. Но у меня нет кашля.

ГВЕНДОЛЕН. Они смотрят на нас. Какая дерзость!

СЕСИЛИ. Они идут сюда. Как самонадеянно с их стороны!

ГВЕНДОЛЕН. Будем хранить молчание.

СЕСИЛИ. Конечно. Ничего другого не остается.

Входит Джек, за ним Алджернон. Они насвистывают мотив какой-то ужасающей арии из английской оперы.

ГВЕНДОЛЕН. Наше молчание приводит к печальным результатам.