Бертрам Глас - История розги (Том 2-3)

- Но вы знаете, господин доктор, он вовсе не злой, и это он делает из любви ко мне, - прибавила бедная женщина.

В один из приемных моих дней ко мне явились две дамы, которых раньше я не видал у себя. Одна была мать, а другая - дочь.

Мать объяснила мне, что ее дочь, Елена, находится в страшном отчаянии, что не имеет детей, и решила посоветоваться со мной, нет ли возможности вылечить ее мужа от одной страшной ненормальности.

Он вовсе не бессилен, в чем она убеждалась, касаясь руками его члена, находившегося в состоянии полного напряжения, но у мужа было отвращение к коитусу, и он находил наслаждение в том только, что заставлял жену ложиться на живот и долго бил ее рукой по ягодицам и ляжкам; в это время у него происходила эякуляция, и она осталась бы невинной, если бы в первые дни медового месяца он не совершил коитуса три или четыре раза. Коитус доставил ей большое наслаждение, но, к сожалению, зачатия не произошло.

На мои вопросы молодая женщина с трудом, вся покрасневшая, объяснила, что ей стыдно было сказать своему мужу о своем желании иметь ребенка; когда же ее мать пробовала деликатно коснуться этого вопроса, то молодой человек приходил в бешенство, и той ничего не оставалось, как замолчать. На другой вопрос молодая супруга ответила мне, что шлепки мужа ей были далеко не неприятны, даже она испытывала сильное наслаждение, и, если бы не желание иметь ребенка, она не обратилась бы к моим услугам, хотя, добавила вполголоса и вся покраснев, наслаждение от коитуса было бы в несколько раз сильнее.

Я попросил прислать ко мне мужа и рассказал ему только о желании жены иметь от него ребенка, скрыв все сообщенные мне другие подробности.

- Я был бы, доктор, в отчаянии, если бы моя жена забеременела, так как в течение долгого периода беременности мне не пришлось бы с ней ездить на автомобиле.

- Послушайте, разве вы не могли бы на время болезни жены найти женщину, которая ездила бы с вами на автомобиле, надев рейтузы, чтобы вы могли любоваться ее формами и с терпением ждать выздоровления жены?

Молодой человек покраснел до ушей, поняв, что его тайна известна мне. Он сознался, что обыкновенный коитус для него скорее неприятен, тогда как продолжительные удары и даже прикосновение к ягодицам и ляжкам любимой женщины вызывают у него страшное возбуждение. Впрочем он все-таки дал мне слово постараться удовлетворить вполне законное желание своей жены иметь ребенка.

У Терезы В. была от рождения страсть к флагелляции. Будучи совсем маленькой девочкой, она постоянно старалась устроить игру в мать и дочь или учительницу и ученицу, причем требовала себе непременно роль непослушной ученицы или дочери и настаивала, чтобы за каждое непослушание или дерзость с ее стороны мать или учительница раздевала ее и секла розгами или плеткой. Когда ей исполнилось десять лет, родители взяли для нее в гувернантки англичанку, которая была отчаянной флагеллянтшей. Родители имели неосторожность разрешить гувернантке наказывать девочку за проступки розгами. По ее словам, вплоть до четырнадцати лет не проходило недели, чтобы гувернантка не секла ее розгами. При этом очень часто она нарочно ленилась, шалила или грубила, чтобы добиться наказания розгами. Если же находила, что ее слабо высекли, то, опять же нарочно, говорила какую-нибудь дерзость и с радостью ожидала, что ее снова будут пороть, уже сильнее.

Двадцати лет она вышла замуж. К половому акту она питала полное отвращение. Наконец, преодолев свой стыд, она созналась мужу в своей страсти и уговорила его, чтобы каждый раз, как ему захочется иметь с ней совокупление, он перед этим наказывал ее розгами, отчего она испытывала невероятное наслаждение.

В июне 1908 г. один сторож парка в окрестностях Лондона составил протокол, что он, услыхав человеческие крики, поспешил на них. В самом глухом месте парка он застал мужчину, который жестоко сек крапивой молодую женщину по обнаженным ягодицам.

Возмущенный сторож бросился на мучителя и схватил его за шиворот. Освобожденная жертва, вся сконфуженная, поспешно стала поправлять беспорядок в своем костюме.

Однако мужчина на упреки сторожа ответил, что молодая женщина - его жена и наказывал он ее с ее же согласия.

Не понимая ничего, сторож свел обоих в мэрию. Секретарь мэра, человек образованный и имевший понятие о подобных вещах, улыбнулся и свел все дело к простому нарушению общественной нравственности. Но сторожу такой оборот дела показался странным, и он с горячностью сказал: