Бертрам Глас - История розги (Том 2-3)

Госпожа Скотт ухитрилась убежать к матери, а затем подала жалобу в суд.

На суде госпожа Скотт заявила, что она просит суд не наказывать мужа, если он даст обещание больше не бить ее по щекам и не сечь розгами. Когда судьи потребовали от Скотта дать подобное обещание, то он отказался, прибавив, что будет слушаться скорее повелений Бога, чем людей. Тогда судьи приговорили его к заключению в тюрьму на месяц с каторжными работами.

В Ветхом Завете есть действительно изречение: "Кто кого любит сильно, то и наказывает его сильно". Царь Соломон советовал наказывать детей розгами с самого раннего детства, чтобы сделать из них честных и хороших граждан.

В Библии тоже говорится, что тот, кто получит побои, станет умным. Наказывай розгами твоего сына строго, но не до смерти. Розги или плеть оставляют следы на коже, а злой язык разбивает существование. Тому подобных изречений можно очень много найти в Библии.

Теперь женщин гораздо реже секут, чем в старину, но от этого они не сделались умнее. И теперь, как и в старину, очень много плохо налаженных семей, несносных мужей, сварливых и ревнивых жен, пьяниц, а потому нет ничего удивительного, если и теперь розги иногда гуляют по той или другой спине.

Теперь перехожу к собранным мною фактам. Вот один из них.

Однажды меня пригласили к жене очень состоятельного крестьянина из местечка, где я жил на даче. Она упала, сходя с лестницы чердака, и сломала правую ногу немного ниже колена.

Осматривая больную, я был страшно удивлен, что у нее на спине, ягодицах и ляжках были полосы от заживших длинных рубцов. Их было очень много, в некоторых местах они сохранили еще синеватость. Для меня было очевидно, что это следы от розог, но я не хотел выдать этого, а потому спросил:

- Вы уже раньше упали, что у вас на теле синяки и ссадины?

Женщина была молодая, не старше двадцати пяти лет. На мой вопрос она ответила, вся покраснев:

- Да, нет!

- Откуда же у вас эти следы?

- Я не знаю.

Осторожно, при помощи окольных вопросов и особенного внимания, мне удалось, наконец, через несколько дней добиться от молодой женщины откровенного признания.

Вот уже два года, по ее словам, как у мужа вдруг явилась странная мания смотреть на нее, как на маленького ребенка, и очень часто под тем или другим предлогом наказывать розгами, иногда очень больно. У нее ягодицы и ляжки очень полные и совсем белые. Сперва муж стал хлопать, когда они были в кровати, рукой по обнаженным ягодицам и ляжкам; она заметила, что это его возбуждает. Шлепки раз от разу становились все сильнее и сильнее. Вначале женщине это нравилось, но когда шлепки стали сильнее и продолжительнее, то она стала протестовать. Правда, протестовала не особенно энергично, так как боль была терпима, а за наказанием всегда следовала приятная награда.

Раз, когда он долго не приходил вечером из трактира, она легла без него и так крепко заснула, что ему, по его словам, пришлось очень долго ждать, пока она отперла дверь. Вернулся от навеселе и, раздеваясь, сказал, что в этот раз накажет ее гораздо строже, а чтобы не вырывалась, то привяжет ее веревками на постели. Сперва она не хотела давать привязывать себя, но потом согласилась, чтобы поскорее отделаться и заснуть, вполне уверенная, что дело не пойдет дальше шлепков; ну, думала, будет бить подольше и посильнее, чем обыкновенно...

Когда он привязал, то она удивилась, что он не поднял ей сорочку и не стал шлепать, как это делал всегда, а встал с кровати и вышел на двор. Подумала, что за нуждой. Прошло очень продолжительное время, пока муж опять вернулся. Когда он вошел, она, не поворачивая уткнутой головы в подушку, сказала, что едва не заснула, и просила скорее наказывать ее.

Он сказал, что она сегодня особенно провинилась и он ее выпорет розгами, чтобы в другой раз не держала его долго на дворе. Тогда только, повернув голову, она увидала у него в руках пучок длинных и толстых березовых прутьев и поняла, зачем он уходил так надолго. Стала просить оставить такие глупые шутки, но не тут-то было. Он вставил ей в рот кляп, чтобы не слышно было криков, и высек страшно больно, до крови. Когда он вынул кляп и отвязал, она еще больше часа проревела. Но он ее успокоил и несколько раз приласкал, так что она стала забывать боль от розог, хотя все тело страшно ныло и приходилось лежать на животе, чтобы не касаться иссеченных мест. Несмотря на все горячие ласки, муж сказал, что теперь будет редко наказывать шлепками, а чаще розгами. В действительности, он совсем перестал бить рукой и непривязанную, а постоянно сек и страшно больно иногда, когда был выпивши.