Вольфганг Шрайер - Похищение свободы

Однако Гальвес чувствовал, что народные волнения еще не улеглись. Кроме того, он прекрасно знал, что арестованные по его приказу забастовщики не были гватемальскими агентами. Да и не нужны были иностранные агенты, чтобы возмутить его народ. Социальная борьба зарождалась безо всякой агитации и, вызревая подспудно, постепенно нарастала, как нарастают колебания земной коры перед землетрясением. Неудивительно, что позиции правительства Гальвеса, зависящего полностью от «Юнайтед фрут компани», заметно пошатнулись. Это явление затронуло не только Гондурас, но и Никарагуа, Коста-Рику, Сальвадор, Панаму и другие страны. Опасные бациллы распространились даже на Южную Америку. Но так продолжаться не может! Этот опасный очаг необходимо ликвидировать, и чем скорее, тем лучше. Вот, собственно, почему Гальвес возлагал надежды на «освободительную армию» — она была призвана стать орудием уничтожения красной заразы.

— Чего ждут от меня эти красные?! — раздраженно выкрикнул он. — Их требования содержат четыре пункта. А что, если мы не выполним ни одного из них? Не объявят же они нам войну!

— Сеньор президент, это всего лишь просьба, а не ультиматум, — мягко напомнил министр иностранных дел и уставился на Гальвеса, чтобы уловить момент, когда можно будет продолжать.

Гондурас попал в довольно щекотливое положение после того, как Гальвес наотрез отказался обсуждать условия Пакта о дружбе и ненападении, предложенного Арбенсом. Что же ответить президенту Гватемалы на его новую депешу? Что гондурасская армия не в состоянии закрыть государственную границу? Что она не может разоружить мятежные войсковые части, скрывающиеся в джунглях? А что касается аэродромов, которыми пользуется Армас, то правительство Гондураса не имеет о них ни малейшего представления. Подрывную деятельность отдельных эмигрантских групп, издающих в столице республики три газеты и имеющих две небольшие радиостанции, можно отрицать начисто. Именно так, по мнению министра иностранных дел, неплохого, между прочим, дипломата, и следовало отреагировать на демарш Гватемалы.

Однако президент Гальвес принял другое решение:

— Давайте проигнорируем эту беспардонную писульку. Сделаем вид, что мы ее в глаза не видели. — И с этими словами он бросил телеграмму в корзину для бумаг.

А в это время по мокрым улицам Нью-Йорка мчался черный дипломатический лимузин. Резко, так, что завизжали шины, машина затормозила перед зданием ООН, высоченной громадой из стекла и бетона.

Доктор Эдуарде Кастильо Арриола, представитель Гватемалы, быстро вошел в подъезд, миновал холл и на скоростном лифте поднялся на двадцатый этаж. Войдя в секретариат американского представителя при ООН, он заявил, что хотел бы поговорить с председателем Совета Безопасности мистером Кэботом Лоджем. Секретарь вежливо заметил, что по субботам глава представительства США обычно уезжает отдыхать на ранчо, однако доктор Арриола уходить не торопился. Вынув из кармана газету «Нью-Йорк трибюн», он ткнул пальцем в строчку, где было напечатано: «Жестокая война в Гватемале. Антикоммунисты свергли режим Арбенса. Пуэрто-Барриос пал», — и сказал:

— Я бы попросил вас непременно разыскать мистера Лоджа. Дело в том, что ваша пресса грубо искажает истинное положение вещей: у нас в стране нет никакой гражданской войны, напротив, мы подверглись грубому нападению извне. И я от имени моего правительства требую немедленной встречи с мистером Лоджем.

Решительность гватемальского представителя не подействовала на секретаря. Он пообещал сделать все возможное и закрыл дверь с матовыми стеклами. Время между тем шло. Арриола, усевшись в кресло, курил одну сигарету за другой.

В полдень появился Кэбот Лодж, брюнет аристократической внешности, чья родословная уходила своими корнями в XVII столетие, и заученным жестом пригласил гостя в кабинет, чтобы выслушать его заявление.

— Довольно! — остановил он наконец гватемальца. — Я не намерен собирать Совет Безопасности из-за вашей гражданской войны. У нас будет слишком много работы, если мы начнем обсуждать каждую попытку государственного переворота. Нет-нет, я не стану выяснять, откуда пришли мятежники — из Гондураса или откуда-нибудь еще. У нас нет возможности это проверить. В настоящее время они находятся в Гватемале и с ними можно…

— Главное командование мятежников разместилось в одном из отелей Тегусигальпы, — перебил его Арриола. — У нас имеются доказательства. Не станете же вы утверждать, что Тегусигальпа расположена не на территории Гондураса? Или Организация Объединенных Наций не обязана всячески препятствовать агрессии, которую одно государство предприняло по отношению к другому? Разве не с этой целью создавался Совет Безопасности? Тогда для чего же?