Вольфганг Шрайер - Похищение свободы

Бренда сидела тихо, сложив руки на коленях. Потом она наблюдала через стекло иллюминатора, как он спускался по трапу, как шел по взлетно-посадочной полосе в сопровождении полицейского.

Это было то самое место, где на прошлой неделе они ели сосиски и пили пунш. Тогда, поднимаясь по трапу, Бренда пошатнулась, а он поддержал ее и сказал: «…Разрешите представиться…» И она услышала его голос, который буквально очаровал ее.

По мере того как удалялся Джим, его фигура все уменьшалась и уменьшалась, пока наконец не исчезла в подъехавшем джипе. А дальше, за летным полем, виднелись маленькие плоские домики и лес телеграфных столбов. Бренда без особого труда представила себе, как грустно поет в проводах ветер. Взгляд ее затуманился… Она ощутила какую-то боль внутри и беззвучно заплакала.

Спустя два с половиной часа на базе ВВС США в Ситке в самолет сел майор со светлыми волосами. Грей поменялся с Брендой местами, чтобы ей не мешало солнце, бившее в иллюминатор. Майор сел в кресло, расположенное через проход. Когда самолет поднялся в воздух и пролетел над островом Бараноф, он перегнулся к Бренде и сказал:

— Мисс, вы можете отстегнуть привязной ремень: самое опасное уже позади.

Бренда любила читать и неплохо знала европейскую литературу. В этот миг она вдруг вспомнила выражение одного французского писателя: «В первый раз женщина любит своего возлюбленного, впоследствии — самое любовь». Она невольно задумалась, а не относится ли это выражение к ней самой, и ответила на этот вопрос отрицательно, хотя не особенно уверенно. Без сомнения, она влюблялась несколько раз, и это доставляло ей удовольствие. Ей нравилось само состояние окрыленности, в котором обычно пребывают влюбленные, муки ожидания, душевные порывы, потрясения и даже разочарования, без чего любовь немыслима.

Все это в какой-то степени утешило ее, и она опять почувствовала себя слабой, хрупкой женщиной. Видимо, жизнь брала свое. Вероятно, со временем она будет знакомиться с новыми мужчинами, а Гордон — с новыми женщинами. И каждый раз он будет прощать ее после того, как повергнет на землю ее очередного любовника или каким-то иным способом удовлетворит уязвленное самолюбие. Под его защитой человеку всегда легче живется. А Джим Лесли так и останется ее большой любовью. Его образ она сохранит в памяти на всю жизнь.

18 июня 1954 года на территорию Республики Гватемала, нарушив ее государственную границу на участке шириной двести двадцать километров, вторглись из Гондураса пять тысяч солдат. Перед тем как отдать приказ о выступлении, их разбили на роты и взводы, вооружили немецкими автоматами и накормили легким завтраком.

Государственную границу Гватемалы они перешли на рассвете, примерно в пять часов, не встретив абсолютно никакого сопротивления. Отбиваться приходилось только от москитов, которые тучами вились над головами солдат. Изредка пролетали какие-то диковинные птицы. Не везде удавалось шагать по дороге. В некоторых местах пробирались через дикие джунгли, прокладывая себе путь с помощью мачете.

Утро выдалось душное. Светило солнце, лес дышал тропической сыростью. За все время пути раздалось не более двадцати выстрелов — это самые несдержанные палили в воздух ради потехи. Среди наступавших были люди разных национальностей: выходцы из Коста-Рики, Панамы, Колумбии, Венесуэлы, с Антильских островов, гватемальские эмигранты, офицеры запаса, выпущенные или бежавшие из тюрем арестанты и прочие проходимцы. Несколько человек оказались гражданами Германии, Италии и США.

Большинство из них говорили по-испански и понимали отдаваемые им команды. Все были одеты в застиранные защитные рубашки, брюки в обтяжку оливкого цвета и ботинки на резиновой подошве, доставленные с американских складов.

На левом рукаве у каждого имелась голубая повязка с изображением белого меча. Если две какие-нибудь группы неожиданно встречались в зарослях, то шедшие с краю кричали: «Бог и честь!» Эти слова служили паролем.

Была пятница, и верующим не нравилось, что в такой день придется трудиться. Однако уже к полудню они выполнили поставленную задачу и достигли высоты с отметкой 737, находившейся приблизительно на полпути между развалинами гондурасского города Копан и гватемальского города Сакапа. За время этого марша солдаты пролили немало пота, а уж от укусов тысяч москитов страдали постоянно. Наконец увидели правый берег реки Мотагуа и две или три колонны принялись наводить мосты.