Вольфганг Шрайер - Похищение свободы

— Никому, командир. Арктика, насколько мне известно, — это сплошная масса льда, дрейфующего в открытом океане, а все прилегающие к Арктике государства сохраняют свои права только на прибрежные воды.

— А как же быть с островами?

— Острова принадлежат тем, кто их открыл. Так принято во всем мире. В большинстве случаев они принадлежат тем странам, возле побережья которых находятся.

— А кто открыл Аляску?

— Русские, но потом, девяносто лет назад, они сделали большую глупость, продав ее нам за семь миллионов долларов.

— Вы знакомы с теорией секторов?

— Да, сэр.

— В таком случае объясните мне ее в нескольких словах.

— Если рассматривать Северный Ледовитый океан как круг с Северным полюсом в центре, то каждое прилегающее к нему государство располагает сектором, южной границей которого является береговая линия. Права того или иного государства на его сектор определяются молчаливой договоренностью или же соглашением, под которое подпадают земные недра, если они в этом секторе имеются, военные базы и тому подобное. Сектор стран НАТО расположен между 168-м градусом западной долготы и 32-м градусом восточной долготы. Остальное пространство принадлежит русским.

— А что вы скажете относительно того, что начиная с 1950 года русские неоднократно оказывались в американском секторе, высаживая на дрейфующие льдины так называемые метеорологические станции?

— Согласно Международному праву это допустимо, сэр.

— Так. А вы неплохо разбираетесь в юриспруденции, не так ли?

— Немного. Это имеет отношение к моей профессии, — объяснил Лесли. — Арктические сектора являются, так сказать, зонами интересов, но отнюдь не собственностью.

— Ага.

— Именно поэтому мы с полным правом совершаем полеты над русским сектором.

— А что вам известно об этом точнее?

— Например, что лейтенант Харрис потерпел аварию над островом Врангеля, сэр.

Майор Горрелл поскреб в затылке. Хотя все ответы капитана были верны, они почему-то не понравились ему. Возможно, потому, что звучали чересчур нейтрально. Человек он, безусловно, образованный, но хороший ли американец? Майор невольно задумался. Грей советовал задать капитану несколько продуманных заранее вопросов. Вопросы он задал, но все равно остался недоволен.

— Могу ли я в этой связи попросить вас кое о чем? — спросил Лесли. — Лейтенант Харрис — мой старый друг, и если бы вы разрешили, я бы охотно принял участие в его розыске.

— Нам неизвестны его точные координаты, — недовольно пробурчал Горрелл, испытывая ужасное раздражение оттого, что потерял нить, на которую нанизывал свои вопросы. В довершение ко всему этот капитан оказался довольно крепким орешком, за что майор уже начал его ненавидеть. — Из-за густого тумана Харрис не сумел определить свое местонахождение.

— Но мы можем узнать это с помощью инфракрасной техники, — не отступался Лесли, чувствуя на себе тяжелый взгляд майора и догадываясь, что он разозлен тем, что ему, Лесли, известна вся эта история.

— Да, разумеется, — ответил, помолчав, майор. — Однако в том районе опасно заниматься аэрофотосъемкой, так как он находится в непосредственной близости от русского побережья.

— И все-таки можно рискнуть.

— Должен ли я понимать, что вы беретесь за это добровольно? — спросил командир, в душе которого зародилось отвратительное подозрение: что, если француженка-коммунистка завербовала капитана и он задумал перелететь на сторону русских вместе с новой машиной, какой является ХВ-47? А случай подвернулся такой, что лучше не придумаешь. Майор тотчас отогнал эту мысль, однако что-то все-таки засело в голове.

— Я несколько лет летал на Б-47, — проговорил Лесли, — и постараюсь, не соприкасаясь с русскими, провести аэрофотосъемку инфракрасной фотокамерой, которая поможет нам узнать, где именно застрял лейтенант Харрис.

— Но вы не знаете местной ледовой обстановки, — напомнил майор.

— Я не собираюсь садиться на лед, сэр.

— В свое время я тоже не собирался этого делать.

— Насколько мне известно, это был из ряда вон выходящий случай.

— Оставим это. В любом случае вам понадобится первоклассный штурман. Летать над полюсом — дело крайне опасное, — продолжал Горрелл.

— Вполне допускаю.

— Я бы мог порекомендовать вам штабс-сержанта Хестера: он Арктику знает.

При этом имени Лесли почувствовал, что по спине у него побежали мурашки, как раньше в казино. Штабс-сержант Хестер! Капитан с трудом подавил подступившую к горлу тошноту. Не желая видеть несимпатичное ему лицо майора, Лесли заставил себя думать о том, как тот стрелял белых куропаток, голодал, мерз, но в конце концов вышел победителем из схватки с полярной ночью, холодом, надвигающимся сумасшествием и страхом. И все же это не помогло. Лесли казалось, что он слышит голос офицера, рассказывавшего ему эту историю: «Довольно редкий случай… Два человека стояли, а третий лежал… Доктор Фробисхер был крайне удивлен, что желудок у него работал безупречно…» Лесли даже показалось, что он видит, как Горрелл кричит на ослабевшего вконец лейтенанта, а рядом стоит внутренне сломленный штабс-сержант Хестер.