Джон Голсуорси - Последняя глава (Книга 3)

Пришла пасха, а с нею ветер, "умеренный до сильного". Клер приехала поездом в субботу утром, а Дорнфорд - на машине во второй половине дня. Он поздоровался с Динни так, словно не знал, как она его примет.

Он наконец подыскал себе дом на Кемпден-Хилл. Дорнфорд жаждал узнать мнение Клер, и она потратила целый воскресный день, поехав туда с ним после обеда,

- Превосходный дом, Динни, - сказала Клер. - Окнами на юг, есть гараж и конюшня для двух лошадей; хороший сад, все необходимые службы, центральное отопление и вообще все, как надо. Он думает переехать к концу мая. Дом под старой черепичной крышей, поэтому я предложила ему выкрасить ставни в светло-серый цвет. Правда, очень хороший дом и просторный.

- В твоем описании он просто превосходен. Теперь ты, наверное, будешь ездить на работу туда, а не в Темпл?

- Да, Дорнфорд перебирается не то в Памп-Корт, не то в Брик-билдингс, не помню. Кстати, Динни, интересно, почему Джерри не сделал его соответчиком вместо Тони? Я вижусь с ним гораздо чаще.

Больше о предстоящем "деле" не говорили. Предполагалось, что оно будет рассматриваться одним из первых после исков, которые не оспаривались, поэтому в Кондафорде царило затишье перед грозой.

Дорнфорд вернулся к этой теме в воскресенье, после обеда:

- А вы, Динни, будете присутствовать на суде?

- Должна.

- Боюсь, на вас это произведет очень тяжелое впечатление. Вести дело поручили Броу, а он, когда захочет, может просто извести, особенно если ему приходится иметь дело с простым отрицанием вины. Вот почему на него надеются. Клер придется изо всех сил держать себя в руках.

Динни вспомнила слова "юного" Роджера о том, что он предпочел бы видеть ее, Динни, на месте Клер.

- Надеюсь, вы ей это скажете?

- Я просмотрю с ней все ее показания и устрою ей пробный перекрестный допрос, но кто знает, какую линию изберет Броу.

- А вы сами будете на суде?

- Если смогу. Но, вероятнее всего, я буду занят.

- Как вы думаете, суд продлится долго? - Боюсь, что не один день.

Динни вздохнула.

- Бедный папа! А у Клер хороший защитник?

- Да, Инстон, но ему очень мешает ее отказ говорить о своей жизни на Цейлоне.

- Это решено. Она говорить не будет.

- Уважаю ее за такое решение, но оно может все погубить.

- Будь что будет, - сказала Динни. - Лишь бы она освободилась. Больше всего мне жаль Тони Крума.

- Почему?

- Он единственный из всех трех действующих лиц, который любит.

- Понимаю, - сказал Дорнфорд и замолчал.

Динни стало его жалко.

- Хотите погулять?

- С радостью.

- Мы пойдем в лес, и я покажу вам то место, где когда-то Черрел убил вепря и завоевал наследницу де Камфор, - это наша геральдическая легенда. А у вас в Шропшире есть какие-нибудь семейные легенды?

- Да, но ведь поместье уже не наше. Его продали, когда умер отец, - нас было шестеро, и ни гроша.

- Да... - отозвалась Динни, - ужасно, когда семья лишается родного гнезда.

Дорнфорд улыбнулся.

- Лучше быть живым ослом, чем мертвым львом. Они шли через рощи, и он рассказывал о своем новом доме, осторожно выпытывая ее вкусы.

Наконец они достигли заросшей колеи, которая вела на холм, поросший боярышником.

- Вот то самое место. Здесь тогда был, конечно, девственный лес. В детстве мы часто устраивали тут пикники.

Дорнфорд глубоко вздохнул.

- Настоящий английский пейзаж: ничего броского, но бесконечно прекрасный.

- Прелестный.

- Вот именно.

Он расстелил свой дождевик.

- Садитесь, и давайте покурим. Динни села.

- Вы тоже садитесь на краешек, земля еще довольно сырая.

Он сел рядом с ней и, обхватив руками колени, молча курил трубку, а она думала: "Самый сдержанный человек из всех, кого я знаю, и самый деликатный, если не считать дяди Адриана".

- Вот если бы сейчас появился вепрь, - сказал он, - было бы совсем чудесно!

- Член парламента убивает вепря на уступе Чилтернского холма, пробормотала Динни, но не прибавила: "и покоряет сердце дамы".

- Как ветер шумит в кустах! Еще недели три - и все здесь зазеленеет. Я никак не могу решить, что лучше - ранняя весна или бабье лето. А как по-вашему, Динни?

- Когда все цветет.

- Гм. А потом - время жатвы. Здесь это, наверное, великолепное зрелище - бескрайние пшеничные поля.

- Пшеница только что созрела, когда началась война. За два дня до этого у нас был здесь пикник, и мы остались посмотреть восход луны. Как по-вашему, мистер Дорнфорд, в бою люди много думали о родине?

- О ней думали всегда. Каждый сражался за тот или иной уголок своей земли, многие - просто за улицы, автобусы и запах жареной рыбы. Я, в частности, сражался, как мне кажется, за Шрюсбери и Оксфорд. Кстати, мое имя - Юстэс.