Джон Голсуорси - Усадьба

- Я встречала его лишь три-четыре раза, но мне кажется, Григ, что он из тех людей, которые сегодня ведут себя так, а завтра иначе. Он не похож на других мужчин в наших краях.

- Когда дело касается самых важных сторон жизни, - сказал Грегори, все люди действуют, в общем, одинаково. Назовите мне хоть одного человека, в котором было бы так мало благородства, что он не дал бы свободы жене в подобных обстоятельствах.

Миссис Пендайс взглянула на Грегори со сложным чувством: в ее глазах были изумление, насмешка, восхищение и даже страх.

- Сколько угодно, - ответила она.

Грегори прижал ладонь ко лбу.

- Марджори, мне неприятен ваш цинизм. Не понимаю, откуда он.

- Простите меня, Григ. Я не хотела быть циничной. Мои слова основаны только на собственных наблюдениях.

- На собственных наблюдениях? Да если бы я, занимаясь делами Общества, основывался на собственных наблюдениях, черпаемых ежедневно, ежечасно из лондонской жизни, я не выдержал бы и недели, я бы повесился.

- Но чем же еще руководствоваться, как не тем, что видишь?

Не отвечая, Грегори прошел в конец садика миссис Пендайс и остановился, разглядывая деревья шотландского сада - его лицо было обращено к небу. Миссис Пендайс поняла, что ее кузен огорчился, не сумев открыть ей глаза на то, что так хорошо видел сам, и тоже огорчилась. Он вернулся и сказал:

- Больше не будем говорить об этом.

Миссис Пендайс отнеслась с недоверием к этим словам, а поскольку выразить свою тревогу и одолевавшие ее сомнения она не могла, то и позвала Грегори пить чай. Но Виджилу хотелось еще побыть на солнце.

В гостиной Би уже поила чаем молодого Тарпа и преподобного Хассела Бартера. Знакомые голоса вернули миссис Пендайс частицу утраченного душевного спокойствия. Мистер Бартер тут же подошел к ней с чашкой чая в руках.

- У жены разболелась голова, - сказал он. - Она собиралась со мной, но я велел ей лечь - это лучше всего помогает при головной боли. Мы, знаете ли, ожидаем в июне. Позвольте, я подам вам чаю.

Миссис Пендайс, давно уже знавшая, чего ожидают в июне и даже в какой именно день, села и посмотрела на мистера Бартера с легким удивлением. Да ведь он прекрасный человек: такой заботливый, уложил жену в постель! Его лицо, широкое, загорелое до красноты, с добродушно выдающейся нижней губой, показалось ей вдруг особенно располагающим к себе. Рой, лежавший у ее ног, обнюхал ноги священника и лениво завилял хвостом.

- Рой обожает меня, - сказал Бартер, - собаки тотчас распознают тех, кто их любит, - удивительные создания, право! Я иной раз готов даже думать, что у них есть душа!

Миссис Пендайс ответила:

- Хорэс считает, что он совсем одряхлел.

Рой посмотрел ей в лицо, и губы у нее дрогнули. Священник рассмеялся.

- Ну, об этом рано беспокоиться: пес полон жизни. - И неожиданно прибавил: - Собака - друг человека, и убить ее ужасно! Пусть об этом позаботится природа.

У рояля Би и молодой Тарп листали ноты "Шалуньи". Благоухали азалии, а мистер Бартер, сидевший верхом на позолоченном стуле, казался почти добрым, ласково поглядывая на старого терьера.

И миссис Пендайс вдруг испытала острое желание раскрыть душу, выслушать мужской совет.

- Мистер Бартер, - начала она, - мой кузен Грегори Виджил сообщил мне сейчас новость... только это между нами. Элин Белью начинает дело о разводе. И я бы хотела посоветоваться с вами: не могли бы вы... - Но, взглянув на лицо священника, остановилась.

- Развод! Гм... Неужели?

У миссис Пендайс побежали мурашки по коже.

- Вы, конечно, не станете говорить об этом никому, даже Хорэсу. Нас ведь это не касается.

Мистер Бартер наклонил голову: такое лицо у него бывало по воскресным утрам в школе.

- Гм! - процедил он опять.

И миссис Пендайс внезапно показалось, будто этот человек с тяжелой челюстью и карающим взглядом, сидевший так плотно на легком стулике, знает что-то такое, чего не знала она. Как будто он хотел сказать:

"Это не женское дело. Будьте добры предоставить все мне, и не вмешивайтесь".

Если не считать тех нескольких слов леди Молден и особенного выражения лица Джорджа, когда он ответил ей зимой "да, изредка", у миссис Пендайс не было ни одного доказательства, ни одного факта, - ничего, что могло бы подкрепить ее сомнения, и все-таки она почему-то твердо знала, что ее сын любовник миссис Белью. И теперь со страхом и непонятной надеждой смотрела она на Грегори, входящего в комнату. "Быть может, - подумала она, - мистер Бартер образумит Грига". Налив ему чашку чая, она вслед за Би и Сесилом Тарном прошла в оранжерею, оставив священника и Виджила в обществе друг друга.