Джон Голсуорси - Усадьба

Сквайр открыл глаза и взглянул на часы. Сложив руки на груди, он кашлянул - он думал сейчас о соломорезке. Подле него миссис Пендайс, устремив взгляд на алтарь, улыбалась, как во сне. Она думала: "У Милуорда, на Бонд-стрит, бывает отличное кружево. Может быть, весной я... Или нет - у Гоблина, их венецианские кружева..." А через четыре ряда от них сидела старуха крестьянка, стройная, как молоденькая девушка; ее старчески сморщенное лицо светилось восторгом и умилением. Всю службу она не шелохнулась; взгляд ее не отрывался от движущихся губ священника, она упивалась его словами. Правда, тусклые глаза различали лишь какое-то смутное пятно, а уши не слыхали ни слова, но она сидела на той самой скамейке, где сидела всю жизнь, и ни одной мысли не было у нее в голове. Пожалуй, так оно было и лучше, уж недалек был ее конец.

За церковной оградой, на согретой солнцем траве, лежали фокстерьеры, прижавшись друг к другу, словно им было зябко; их маленькие зоркие глазки, не отрываясь, следили за церковными дверями, а резиновый нос спаньеля Джона еще более усердно подкапывался под кладбищенскую калитку.

ГЛАВА VIII

ГРЕГОРИ ВИДЖИЛ ПРЕДПОЛАГАЕТ...

Около трех часов пополудни мужчина высокого роста шагал по аллее Уорстед Скайнеса, в одной руке неся шляпу, в другой маленький коричневый саквояж. Порой он останавливался, дыша полной грудью, и ноздри его прямого носа расширялись. У него была красивой формы голова и длинные, разметавшиеся крыльями волосы. Он носил свободное платье, шаг его был пружинист. Он остановился посреди аллеи и вздохнул глубоко, глядя в небо голубыми блестящими глазами, и любопытная малиновка вспорхнула с куста рододендрона, а когда он двинулся дальше, засвистела. Грегори Виджил обернулся, вытянул дудочкой губы, готовые в любую минуту сложиться в улыбку, и, если отвлечься от его сухощавости, стал очень похож на эту птичку, считающуюся особенно английской.

Высоким тихим голосом, приятным для слуха, он спросил миссис Пендайс, и его тут же проводили в белый будуар.

Миссис Пендайс встретила его ласково: как многие женщины, ежедневно слышащие от своих мужей ироническое: "А, твоя семья!" - она любила своих родственников.

- Знаете, Григ, - сказала она, когда кузен уселся, - ваше письмо смутило меня. Уход Элин от мужа вызвал столько пересудов. Я понимаю, так уж вышло, но Хорэс, вы ведь знаете его... Сквайры, священники и вообще все в графстве думают на этот счет одинаково. Мне-то она очень нравится - она очень хороша собой, но, Грегори, мне и муж ее симпатичен. Он отчаянная натура - это так необычно, и, знаете, мне кажется, что Элин немножко походит на него.

У Грегори Виджила на висках вздулись жилы и, прижав руку ко лбу, он воскликнул:

- Походит? Походит на него? Может ли роза походить на артишок?

Миссис Пендайс продолжала:

- Я так была рада видеть ее в нашем доме. Это первый раз, как она покинула Сосны. Когда же это случилось? Два года назад? Но, видите ли, Григ, Молдены были очень недовольны. Так вы считаете, что развод необходим?

Грегори Виджил ответил:

- Боюсь, что необходим.

Миссис Пендайс невозмутимо выдержала взгляд кузена, разве что брови приподнялись выше, чем обычно: но пальцы ее, выдавая затаенное беспокойство, сплетались и расплетались. Она вдруг представила себе Джорджа и рядом с ним Элин. В ней говорила невнятная материнская тревога, инстинктивное предчувствие опасности. Она уняла пальцы, опустила глаза и сказала:

- Конечно, Григ, я помогу, если понадобится, только Хорэс очень не любит, когда что-нибудь попадает в газеты.

Грегори Виджил задохнулся.

- Газеты! - воскликнул он. - Как это гнусно! Подумать, что в нашем обществе допускают такое глумление над женщиной! Поймите, Марджори, я думаю только об Элин, в этом деле меня заботит только ее судьба и ничто другое.

Миссис Пендайс проговорила:

- Конечно, дорогой Григ, я понимаю.

- Ее положение невыносимо. Как можно, чтобы всякий мог распускать о ней грязную клевету!

- Но, Григ, дорогой, мне кажется, ее это вовсе не волнует, она была весела и довольна.

Грегори провел ладонью по волосам.

- Никто не понимает ее, - сказал он. - Она мужественная женщина.

Миссис Пендайс украдкой взглянула на кузена, и чуть насмешливая улыбка промелькнула на ее губах.

- Всякий, кто знает Элин, знает, какая сильная у нее душа. Но, Григ, быть может, и вы не совсем понимаете ее!

Грегори Виджил прижал руку ко лбу.

- Можно, я на минутку открою окно? - сказал он. Снова пальцы миссис Пендайс стали нервно теребить друг друга, и снова она уняла их.