Борис Шахов - Черная шаль с красными цветами

- Коли будет чего, накормят. Так ведь отсюда не видно, что у них там в загашниках, в Усть-Сысольске… Дед как говаривал? Выходишь в дорогу на день - бери запасу на неделю. Идешь на неделю - запасайся на месяц,- рассуждала мать.- Дорога твоя, сынок, дальняя, туда да обратно, да там пожить, да задержат где… Мать пригорюнилась, и Федор потом, позже, часто вспоминал ее именно такой - пригорюнившейся, словно бы предчувствующей, какая дальняя дорога ему предстоит. Он и сам не знал, какой страшной окажется та дорога… Отец готовил Федору сапоги. Сам осмотрел каждую строчку шва, укрепил, подшил, где надобно. Двое суток держал сапоги в дегте - не промокнут.

- Наденешь с шерстяными носками и портянкой,- повелел батя.- Сегодня еще морозец, а в конце марта приотдаст, да потом и ручьи понесет. Не в валенках же ехать.

- Ты, главное, тельняшку надень и бушлат свой матросский,- подсказывал Гордей.- Андрианов увидит, сам к тебе подойдет, вот попомни мое слово - подойдет.

Федор улыбался. Гордей сердился:

- Чего лыбишься? Зачем мы тебя туда посылаем?

- Да знаю зачем. Что могу - все сделаю, а чего не могу…

- Нет, ты и через не могу - сделай,- настаивал Гордей.

Ульяна собиралась вместе с Федором. Еще вечером, накануне, узнав про Усть-Сысольск, она начала проситься:

- Федюшко, возьми по пути к родителям. Соскучала. Ты дай-ка руку… но… чуешь, как живот округлило?

- А чего вдруг?- тупо спросил Федор, взволнованный предстоящей дорогой. До него теперь простое, бытовое, доходило с трудом.

- Как - чего?- Ульяна прижалась к мужу, счастливо потерлась лицом о его шею, щеки.- Я же отяжелела, Федя…

- Как это?

- Дурачок… Беременная я, Федюшко. Ты у нас скоро папенькой станешь…

Федор смотрел в сияющие глаза жены:

- В самом деле так?!

- Не стану же я тебя обманывать, Федя…

Он бережно освободился от объятий Ули, встал с постели и, как был, раздетый и босиком, вышел на крыльцо остудить жаром вспыхнувшее лицо, грудь, сердце…

На крыльце он похватал полной грудью холодный, уже чуть отдающий весною чистый воздух и зашел обратно в дом, крепко обнял жену.

- Ой, сам простынешь и меня простудишь,- ласково шепнула она.

- Уля, милая, да, может, мне тогда отказаться, пускай в Усть-Сысольск другого пошлют?

- Дурачо-ок…- тихо засмеялась Ульяна.- Ведь не скоро еще. Съезди, раз посылают. А меня к родителям отвези попутно, с мамой надо обговорить. Как будешь возвращаться, меня и прихватишь, вместе вернемся, разом. До Кыръядина Федора и Ульяну повезла Агния. Ненадолго собирался Федор в Усть-Сысольск, справить дело да и назад. Ан не все так просто повернулось. Прав был дед, а перед ним - его дед, а перед тем дедом - прапрапрадед: уходишь в дорогу на неделю - бери хлеба на месяц…

На съезде в столице коми края Усть-Сысольске собрался народ со всех уголков коми земли. Федор плохо слышал, о чем говорили, помнил он, что главная его задача - добыть оружие для изъядорского отряда. И потому все глаза просмотрел - выискивал Андрианова, матроса, братишку. Очень не хотелось Федору возвращаться с пустыми руками! Люди его послали, выбрали, он не отказался - стало быть, обнадежил людей. Одного матроса он разглядел, подошел к нему: не Андрианов ли? Нет, оказался Егор Гилев, тоже в Кронштадте служил, на миноносце. Гилев про Андрианова слышал, но видеть не приходилось, по обличью не знает. Судя по всему, должен Андрианов быть в уездном комитете партии. Пошел Федор туда. Нашел дверь председателя, на первом этаже. В комнате сидел человек, которого он видел на съезде, за столом президиума. Но как-то… ничего такого матросского в облике этого сухощавого председателя не было: узкоплечий, в простой крестьянской одежде, типично штатский. Но Федор как-то уже уверовал, что только Андрианов ему нужен, и коли он так долго ищет его - то вот он, матрос. Он обрадовался человеку и подошел к нему с протянутой для пожатия рукой:

- Ну, здорово, браток! Я тебя на съезде во как искал, но все думал, что будешь ты одет по-матросски, в форменке. Ты с какого корабля? Тоже, поди, служил на Балтике?

Человек за столом с удивлением глянул на Федора, пожал протянутую ему руку и улыбнулся в усы.

- Здорово, матрос. Садись. Служил я не на Балтике, а в Бессарабии. Слышал про армию Брусилова? Так вот - в ней.

Федор растерялся и замолчал, улыбка сползла с его лица.

- Прости, браток, обознался… Мне сказали, что председателем тут матрос Андрианов. Вот я и…

- Был Андрианов. Уехал на фронт, а председателем теперь я.