Валентина Немова - Изъято при обыске

— План работы вы составили? — голос директора.

— Составили.

— Ну, и что там у вас интересного?

Игра в вопросы и ответы надоела Слесаревой, и она торопливо стала перечислять: ходить в кино, в театр, на каток. И так далее…

— И тому подобное… — добавила Платова.

Все принужденно засмеялись.

— Конечно, — огрызнулась Слесарева и вернулась на свое место.

Так, по одному были "опрошены" все старосты и комсорги. Очередь дошла до Бармаковой, комсорга 10-го класса. Она встала решительно, откинула назад свои пушистые косы, но тут же замялась:

— Знаете, как-то даже говорить не хочется. Почему у нас всегда такие скучные повестки?

— Ах, вам эта повестка не нравится? — насмешливый голос Платовой. (Я на нее уже смотреть не могу).

— Не нравится, — очень мило сердится девушка.

— Так какую бы вы предложили? Ну? — Платова разыгрывает вежливость.

— Какую? Сейчас так сразу трудно сказать.

— А все-таки? — директриса открыто потешается над замешательством девушки, которая сильно покраснела и то и дело приглаживает вьющиеся на висках волосы.

— Ну, я прямо так сказать не могу, признала свое поражение комсомолка.

— Что ж, очень жаль, очень жаль, — в спину ей ехидничает директор.

Все кипело у меня в душе. Я твердила про себя: " да замолчи ты, владычица! Ты же придавила их, сковала: раньше надо было спрашивать, какая повестка интересует их. Но тебе это даже в голову не пришло. Тебе абсолютно безразлично их мнение. Прекрасно осознаешь, что сама виновата во всем, но не желаешь признать собственную неправоту, зубоскалишь, издеваешься над детьми, "молодой, перспективный директор, коммунист, депутат". Недолго, ох, недолго ты будешь пользоваться у них авторитетом"…

Думая так, я тогда словно в воду глядела. И года не минуло с того дня, как была Платова освобождена от должности директора за присвоение школьного имущества.

При всех своих громких титулах и красивых словах оказалась она, на поверку, самой обыкновенной воровкой…

Когда я узнала эту сногсшибательную новость, дошло до меня наконец, почему была я встречена Платовой в штыки. Как еще могла эта расхитительница государственной собственности, прикидывающаяся высокоидейной верноподданной, встретить заведомо честного и смелого человека? Очень боялась она, что я со своей честностью и бесшабашной смелостью выведу ее на чистую воду.

Опасалась меня, а разоблачили ее другие. Те, кто был старше, опытней меня. И не менее честен и смел. Были в ее молодом коллективе такие, достойные уважения, люди. А она их вовремя не разглядела, себе на беду…

Когда повестка дня была исчерпана и ученики разошлись, Платова, попросив учителей сесть поближе, что они тут же исполнили, предложила:

— Давайте, не таясь, поговорим, выясним причину, почему мероприятие получилось такое неактивное. Как будто это пенсионеры собрались о своих болезнях говорить, а не комсомольцы.

Я вытаращила глаза: неужели правда хочет до причины докопаться и на критику в свой адрес напрашивается?

Как бы не так!

Классные руководители, расслабившись, молчали. Татьяна Павловна, не стала, конечно, как только что учеников, тянуть их за язык. Сама ответила на свой вопрос:

— Плохо мы выступающих подготовили.

Никто не возразил.

Она продолжила:

— Вот докладчика я подготовила. Правда, хороший был доклад?

— Конечно! — единодушно и одобрительно откликнулись педагоги, которые, как я поняла, ничего бы не потеряли, если бы этого собрания вовсе не было.

— В следующий раз и выступающих надо будет так же подготовить. — Директор говорила просто, почти задушевно, каким-то домашним голосом, как будто перед нею сидели ее близкие друзья или даже родственники. И никто, безусловно, не стал перечить ей.

— Давайте перед следующим собранием, — не вставая с места, замахала руками перед собой, точно обучаясь плаванию, географ, Галина Сергеевна, высокая, угловатая, — всех выступающих между учителями распределим.

— Это я и называю подготовить выступающих, — согласилась с учительницей Татьяна Павловна.

На этом предложения исчерпались.

Слово попросила я.

— По-моему, — сказала я, — все надо делать совсем наоборот. Надо комсомольцам дать больше свободы. Они ведь уже почти взрослые. И мыслят правильно. Чего мы боимся?

— Вы хотите пустить собрание на самотек? — опять замахала руками Галина Сергеевна.

— Нет, проверять, руководить, безусловно, надо. Но делать это следует незаметно, исподволь. Чтобы им казалось, что они сами все придумывают. Иначе…Иначе они никогда не будут гореть. Как не горит пламя в закупоренном сосуде. А без горения нет комсомольца!