Валентина Немова - Лишний вес

Тут, чувствую, надо описать внешность Лиды и Сергея. Оба они были темноволосые, худые, стройные. Лида постригалась коротко, Сергей отращивал волосы, собирая их на затылке в пучок. Косметикой Лида совсем не пользовалась. Была очень энергичная, физически сильная, с детства привыкшая не гнушаться черной работы. У Сергея вид был интеллигентный, в отличие от матери, казался несколько флегматичным. Девушкам нравился, но ни одну из них, по словам Лиды, не приводил домой.

Надо сказать, Леда чем-то была похожа и на Лиду и на Сергея. Оба они очень дорожили своей собакой. Кода я была подростком, мне так хотелось иметь собаку. Я собак никогда не боялась, не боюсь и теперь. В саду собак много, разных пород. Но я даже тогда, когда ночью они будят меня своим лаем, не злюсь. Увидев Леду в первый раз, я даже ахнула, восхитившись ею. Подошла к ней, погладила. Она не воспротивилась этому. Понюхала мою руку, лизнула своим ярко-красным холодным языком. Поскольку я часто бывала у Лиды, с Ледой тоже встречались мы нередко. Она привыкла ко мне и стала со временем воспринимать меня (так мне кажется) как члена семьи своих хозяев. Если Лида гуляла во дворе своего дома с собакой, когда я приходила к ней, я присоединялась к ним. Мы, как и дома у Лиды, разговаривали подолгу. Леда не мешала нам. Так продолжалось в течение нескольких лет в летние месяцы. И наконец настало время, когда пригодилось Лиде и Сергею то, что я хорошо отношусь к их собаке, а она ко мне. В одну из поездок Сергей страдал какой-то хронической болезнью. Сказалось то, что они с Лидой, пока та не устроилась работать на железную дорогу, жили впроголодь. Врачи порекомендовали парню поехать к морю и принять курс лечения в каком-либо санатории. Лида решила взять отпуск и поехать вместе с ним. Устроиться на частной квартире и присматривать за сыном, чтобы он добросовестно выполнял все предписания докторов. В то время Сергею было двадцать пять лет. Они все обдумали, обсудили. Озадачивало их лишь одно: на кого оставить Леду? Сергей хотел попросить кого-то из своих товарищей, из тех, что жили в частных домах, чтобы он взял к себе собаку и присматривал зе ней, пока его, Сережки, и Лиды не будет в городе. Но Лида не одобрила предложенный Сережей вариант. Она сказала: а вдруг Леде у того парня не понравится и она от него сбежит? И где же тогда, вернувшись, будем мы ее искать? Собака должна остаться жить дома, тогда она никуда не сбежит. Будет по нам с тобой тосковать, но, находясь на своем месте, справится со стрессом и дождется нас.

Посоветовавшись с кем-то из своих знакомых, кто попадал в точно такое же положение, они пришли к выводу, что поступить нужно именно так, как предлагала Лида. Но собака не могла же одна жить в квартире в течение трех недель. Кроме меня им не к кому было обратиться с просьбой подомовничать у них, пока они будут отсутствовать, и позаботиться о Леде. Когда они высказали мне эту свою просьбу, я с радостью согласилась ее выполнить.

Забрав порожние вместительные сумки (надо же было что-то привезти, возвращаясь с юга, где фрукты и овощи ничего не стоят, а в Магнитке они очень дороги), Лида и Сергей покинули свою квартиру, оставив мне ключи от нее и прочитав мне лекцию о том, что должна буду делать для Леды. Весь день я могла находиться в своем саду, заниматься своими делами. А утром и вечером гулять с собакой в соседнем дворе. Ночевать не в саду, а у них в квартире. Первую после их отъезда ночь я почти не спала. Устроилась я на узенькой лидиной кровати. Леда же улеглась возле нее на коврике. Всю ночь она тяжело вздыхала, как попавший в беду человек. Стараясь успокоить собаку, я гладила ее, уговаривала, обещая, что хозяева непременно вернутся, не насовсем же они уехали, Лида ведь и раньше уезжала, но возвращалась. Теперь они с Сергеем уехали вдвоем и вернутся. Собака слушала и словно что-то понимала…

Утром я ушла, покормив ее. Вечером вернулась, опять покормила и вывела на прогулку. Я очень беспокоилась, как бы она не убежала от меня, но она не убежала. Когда вернулись в дом и я стала укладываться спать, Леда легла уже не возле моей кровати, а у порога, вытянувшись во всю свою длину, давая мне понять (я так ее поняла): хозяева ушли и не вернулись, а тебе на ночь глядя уйти, оставив меня одну, не позволю. Мне стало очень жалко собаку. Присев на корточки, я долго гладила ее, чтобы успокоить, показала ей наглядно, что уходить не собираюсь. Почувствовав, что собака успокоилась, я тоже успокоилась и пошла спать. Третью ночь, убедившись, что я не собираюсь удрать от нее, Леда спала на коврике возле моей кровати. Но уже не вздыхала, как в первую ночь. Мы стали с ней гулять: каждое утро по несколько минут и каждый вечер часа по полтора. Когда я шла по улице рядом с нею, переходя из лидиного двора в другой, соседний, встречные прохожие замедляли шаг, чтобы выразить свое восхищение красотой собаки, а я, слушая комплименты в ее адрес, задирала нос.