Валентина Немова - Любить всю жизнь лишь одного

— А мы и не извинялись.

Учитель грозно: Что-о-о?! Повтори!

Роднин молчит.

На этот раз Павел Николаевич не настаивает на своем. С мальчишками он ведет себя более осмотрительно.

Учитель: Вы прекращайте свои фокусы! Мне надоело уже с вами разговаривать! Я не настолько низко пал, чтобы одно и то же каждому повторять по 20 раз. Я устал от ваших выходок. Я к ним не привык и не желаю привыкать! Хватит! Понятно! Хватит!

Русанова: Павел Николаевич! Вы уже хватили через край!

Учитель: Ты опять, Русанова?! Вон из-за первой парты.

Русанова: Не могу пересесть. Я плохо слышу.

Ребята смеются. Всем известно, что у Русановой стопроцентный слух.

Учитель неуверенно: Тогда Мудрецова пускай пересядет…

Класс хором: Да она у себя под носом не видит ничего!

Учитель молча смотрит в сторону Мудрецовой. Класс, наконец, затих, точно провалился в бездну. Но вдруг поднимается рука.

Учитель сердито: Ну, что еще, Мудрецова?

Мудрецова, вытирая слезы: Павел Николаевич, разрешите спросить тетрадь.

Учитель милостиво: Спроси.

Девочки передают Мудрецовой ее толстую тетрадь, с которой списывают все по очереди, почти без исключения.

Мудрецова берет тетрадь, садится на место и… хохочет громко, истерически. Смеется одна. Другие торжествующе, с ненавистью уставились на учителя, как бы говоря: ну, что? Довольны? Видите, чего вы добились своими фокусами?!

Учитель, делая вид, что он тут ни при чем и очень сожалеет о том, что лучшая ученица класса оказалась такой же бестолковой и недисциплинированной, как и другие.

— Ну вот, пожалуйста, посмотрите на нее. Только что все было сказано, как будто все до всех дошло. А она опять…

Прозвенел звонок. Учитель, прихватив журнал, который ему так и не понадобился, вышел. Ученики остались в кабинете. Долго шумели, обсуждая учителя, передразнивая его. Кто-то предложил пойти пожаловаться на него директору, но предложение это никому не понравилось. Все же Коротаев был хорошим учителем — такое было общее мнение, хоть как педагог перегибал вечно палку. Решили дальше терпеть его нравоучения. До экзаменов, выпускных, осталось ведь всего-ничего: 3 месяца. Договорились не опаздывать.

Чувствовалось: в его жизни что-то не ладится, отчего, наверное, он и пьет, и куролесит на уроках. Кое-кто даже знал, в чем дело. Со временем это узнают все…

Исаковский

Летят перелетные птицы

в осенней дали голубой,

Летят они в жаркие страны,

А я остаюся с тобой.

А я остаюся с тобою,

родная навеки страна,

Не нужен нам берег турецкий,

И Африка нам не нужна.

Немало я стран перевидел,

Шагая с винтовкой в руке,

И не было большей печали,

Чем жить от тебя в вдалеке.

Немало я дум передумал

С друзьями в далеком краю,

И не было большего долга,

Чем выполнить волю твою.

Пускай утопал я в болотах,

Пускай замерзал я на льду,

Но если ты скажешь мне снова,

Я снова все это пройду.

Желанья свои и надежды

связал я навеки с тобой,

С твоею суровой и ясной,

С твоею завидной судьбой!

Летят перелетные птицы

ушедшее лето искать,

Летят они в жаркие страны,

а я не хочу улетать.

А я остаюся с тобою,

родная навеки страна,

Не нужно мне солнце чужое,

Чужая земля не нужна!

Какая замечательная песня! Когда ее исполняют по радио, охватывает волнение, сердце переполняет гордость за свою страну, чувствуешь себя свободным и таким сильным, что кажется: горы можешь своротить.

Некрасов

Кто, служа великим целям века,

Жизнь свою всецело отдает

На борьбу за брата-человека,

Только тот себя переживет.

Некрасов

Милый друг! Я умираю,

Оттого что я был я честен

Но зато родному краю,

Верно, буду я известен.

Вот. Известен. Как смотреть на то, что человеку хочется быть известным. По-моему, это не порок. Одно — мечтать о славе, другое — хотеть быть известным, но, наверное, это все равно. Ведь слава и известность просто так не даются. Мечтать о славе — значит стремиться заслужить ее, то есть быть полезным людям. Работать, надеясь, что твой труд будет оценен.

Мне иногда кажется странным, что некоторые люди из образованных, те, кто много знает, не стремиться передать свои знания другим. Осуждая таких людей, порою дохожу до несправедливости. Например, к Тониному дедушке, который с недавних пор стал жить у них, придираюсь, почему он, биолог, агроном, выйдя на пенсию, ничего не делает. А ведь мог бы написать какой-нибудь труд по своей специальности!