Валентина Немова - Любить всю жизнь лишь одного

— Третий раз здороваюсь. Идут себе, не слышат. Глухие. И жалуются еще, что мальчишки невежливые, не приветствуют их при встрече.

Мы с Кларой:

— А ты так приветствуй, чтобы слышно было!

Пока пререкались, успели на наш, третий этаж подняться. Прошел мимо Иван Новиков, совсем миновал нас, потом спохватился, повернул голову:

— Здравствуйте!

Подходим к своему кабинету — обгоняет нас Митин.

— Здравствуйте, девочки! — спохватился. Лучше поздно, чем никогда.

Да, хорошее, очень приятное это слово "здравствуйте".

Входим в класс. К нам бросаются несколько человек сразу (девчата).

— Дайте конспект по "основам".

— Так ведь звонок уже звенит, — говорит Клара.

— Хоть одним глазком заглянуть!

— Дома.

Зазвонил телефон. Беру трубку. Анастасия Никифоровна.

— Куда вы подевались? Ни слуху, ни духу.

— Вы тоже нас позабыли.

— Мужчины наши все собираются зайти к вам, да времени никак не выкроят.

Еще бы, думаю, — ведь В. теперь уже рабочий человек.

Вспоминаю позапрошлое лето, 1948 год. Однажды делала я в квартире уборку. По этому случаю была босая: ноги грязные, платье тоже. Только-только кончила работу — звонок в дверь. Открываю: В. и В.В. Отец и сын. В это время мама была в Ленинграде. Папа пошел в библиотеку, а из библиотеки почему-то не домой, а в молодежное общежитие. Сказал: "Лекция там была интересная". И вот я принимаю гостей, одна. Усевшись на стул, занимала их разговором в течение трех с половиной часов, как большая. В таком-то виде! И мне хоть бы что!

Прошлое лето. Когда Веревкины снова пришли, я, беседуя с ними, опять в отсутствие родителей, вела себя, как мне казалось, очень солидно, подчеркивая и тоном, и жестами: я уже выросла. Смешно. Теперь, к примеру, и без подчеркивания заметно, что я выросла.

— И снова урок географии

Заговорила с Тамарой Морозовой и получила замечание: стук карандаша по столу. А когда это на меня не подействовали, жест, дающий понять, что следует повернуться к учителю лицом.

На каждом уроке у Павла Степановича скука ужасная. Поневоле будешь отвлекаться. Но делать это надо так, чтобы не мешать учителю вести урок, даже если ни один ученик его не слушает.

На ум пришел мне вдруг Игорь Шестаков, по которому страдает Роза. Всю перемену перед географией мы с Кулининой об этом пареньке говорили. Напишу в своем блокноте небольшую заметку о нем.

Игорек — хороший человек. Самолюбив в меру. Откровенный. Я спросила у него однажды:

— Плачешь ли ты когда-нибудь? — подумав, он ответил:

— Может, там, внутри, и плачу, но внешне не показываю.

Возможно, и приврал немного, но все же сказанное близко к истине. Вот его портрет. Он как будто сошел с рисунка, на котором изображен комсомольский активист. Он и является таким активистом. Избран секретарем комсомольской организации школы.

Кепочка, руки в карманах, подмышкой портфель, воротник полупальто приподнят, взгляд — тоже. Деловой ужасно. Посмотришь на такого — невольно улыбнешься. А когда он начнет показывать, что разделяет с тобой чувство, которое возбудил в тебе, и громко рассмеется, обхохочешься. Говорит, что умеет управлять своей физиономией, придавать ей соответствующее моменту выражение. Но думаю, хвалится он. Этому, наверное, он только учится у старших товарищей — райкомовских деятелей.

— Урок литературы. Пишем сочинение

Не сдав работу, Левка Ростов выходил из класса, с разрешения Лидии Андреевны. А когда вернулся, она заметила ему:

— От тебя табаком пахнет и дымом.

— Ничего, копченое мясо меньше портиться, — ответил Лева, по прозвищу Длинный.

Юрочка Романов раньше всех "справился" с заданием. Его сочинение — развернутый тетрадный лист.

Юрий подрос за этот год. Его должны будут принять в комсомол. Правда, недавно ему объявили выговор за стрельбу из рогатки во время урока. Но, может быть, это не помешает? Надо будет обязательно перед комсомольским собранием поговорить с Василием Евгеньевичем, а то ведь, если с ним не посоветуешься, он всегда выступает против нашего решения, каким бы оно ни было. (Примечание Юлии: Наш классный руководитель — настоящий демократ).

Когда вступит Юрочка и еще двое из парней, наш класс будет полностью комсомольским. Алексей Крылатов тоже, говорят, собирался вступить в комсомол, даже наметил, у кого взять рекомендацию. Но Роза, "прикрепленная к нему" от комитета ВЛКСМ, переборщила с агитацией. А он не любит, когда его "куда-то тянут". Скомкал анкету и сунул в карман. Все его "старые" товарище в комсомоле. Неужели он останется в стороне? Впрочем, это его дело и отнюдь не Розино. У нее слишком авторитетный тон. Слишком.