Нестеров молчит. Но лицо его уже не злое. Оно стало сосредоточенным и суровым.
— Личное
Семь классов я окончила в женской школе. В смешанную перешла в восьмом, когда отцу дали однокомнатную квартиру в новом микрорайоне и мы переехали с левого берега Урала на правый. На уроках в этой школе было очень скучно. А на перемене, как и в любой другой, довольно весело. Как-то так случилось, что в один прекрасный момент, бегая в перерыв по классу, я совершенно неожиданно для себя подставила ножку весьма красивому и чрезвычайно сердитому на вид мальчугану. Он в это время тоже несся во всю прыть. И должен был сейчас со всего маху грохнуться о пол. Какое у него в этот миг сделалось лицо яростное. Он сжал кулаки. Надо сказать, что это были не кулаки, а кулачища. Жил подросток в частном доме на поселке Крылова, с детства приходилось ему заниматься физическим трудом, потому-то он и вырастил такие "гири". Он успел рявкнуть что-то очень грубое. Мне были уже известны некоторые его афоризмы: "Курица? не птица, баба не человек". "Не важно, что бумажно, лишь бы денежно было"…
Я не испугалась его кулаков. Если бы я умышленно подкузьмила его, наверное, набедокурив, я тут же удрала бы от него подальше. Но это произошло как бы против моей воли и так неожиданно, что я испугалась не за себя, а за него. Паренек этот даже чем-то нравился мне. Была в нем какая-то грозная уверенность в себе.
Спохватившись, что сделала что-то не так, извернувшись, я успела (даже теперь удивляюсь, как это мне удалось) схватить парнишку и не дала ему упасть. Все это произошло в мгновение ока. Его лицо, только что свирепое и злое, расплылось в улыбке. Он и сам был поражен тем, чему удивилась я: как удалось мне его удержать. И очень обрадовался второму моему поступку. После него даже первый показался ему замечательным. Как я узнала позднее, он был очень горд и самолюбив и, если бы ему пришлось упасть у всего класса на глазах, даже поколотив, не простил бы он меня. Теперь же, неожиданно оказавшись в объятиях девчонки, он сразу же сумел оценить все мои достоинства. Я показалась ему смелой, интересной девицей, которая хоть и учится хорошо, но не какая-нибудь там нудная зубрилка… После того, как изучили роман "Евгений Онегин" и все девчонки стали писать любовные послания ребятам, я написала ему. И этот мой поступок он одобрил. Мы подружились с ним. Вместе ходили в кино, делали уроки. Учился он не ахти как Но я не гнушалась его двоек. Даже после того, как он остался на второй год в восьмом классе и отстал от меня, мы продолжали общаться. Теперь я должна была оказывать ему помощь в учебе: писать за него сочинения, переводить с иностранного. Особенно ему нравилось, когда я чертила за него чертежи и подписывала: Крылатов А. Он читал эту подпись так: Крылатова. И весело смеялся. Я ничего не имела против этой шутки)
Окончив школу на год позднее меня, он сделал мне предложение. Это так не вязалось со ссорами наших последних лет, что я, подумав: он шутит, отказала ему. Он уехал поступать в летное училище, не простившись со мной. Думаю, в конце концов мы бы поладили с ним, если бы между нами не встал ого старший брат. Когда я раскусила Крылатова-старшего, младшего мне уже и на дух не надо было. Безусловно, мне было очень жаль Алексея? за то, наверное, что Николай сыграл с ним такую злую шутку. Но эта жалость могла бы мне очень дорого обойтись.
Год или два спустя после того визита, который я запечатлела в пьесе, является снова. Спрашивает, не проходя, не раздеваясь:
— Помнишь, мы с тобой мечтали купить машину и кататься в ней.
— Помню,? ответила я, не догадываясь, к чему он клонит.
— Машина ждет тебя у подъезда. Прокатимся.
Я призадумалась на миг. Он пьян. Еле держится на ногах. Ведь разобьемся. Но мне не хотелось обижать его отказом. Уж в этом-то можно ему не отказать… Вот где проявилась она, моя бесшабашность. Уговариваю себя: ну, чего бояться? Он же летчик. Самолеты водит, реактивные. В небе. Неужели уж на земле машину не сможет как надо вести? Ведь как-то же он до меня добрался… И не разбился, и не заплутался. Быстро оделась. Вышли. Ночь. Звезды серебряными нитями спускаются с неба. Красота. Сели в машину. И он погнал. За какие-то минуты облетели весь город. Я, конечно, в душе проклинала? не его, себя. Зачем только с ним села? Ведь знала же, что он лихач. Не забыла еще, как в школьные годы он катал меня на мотоцикле. Ватные плечики, пришитые к платью, оторвались и черт знает куда улетали. Тогда мне было 16–17 лет. А теперь, слава богу, за двадцать. Пора бы уж и поумнеть. Господи, молилась я, сохрани меня и помилуй. Никогда, никогда я не сяду больше в его машину, пусть это будет хоть "волга", хоть "чайка"… Только благодаря тому, наверное, что была ночь и дороги совершенно свободны от транспорта, не случилось беды. Или сам бог, оценив мою доброту к Алексею, сохранил мне жизнь. Так что, когда меня обвиняют в бесчувственности по отношению к нему, я не тороплюсь соглашаться с этими обвинениями. Тем более что сам Крылатов-младший бездушной меня не считал. Только этим, как мне кажется, и можно объяснить его привязанность ко мне и ту настойчивость, с которой он пытался возобновить наши прежние отношения и добиться моей руки.
Читать дальше