Цви Прейгерзон - Когда погаснет лампада

О путаница чувств! О коварство влюбленных! Однажды вечером Шимон познакомился с Саркой и потерял голову. Вообще говоря, у него уже была невеста — Нехама Хейфец, дочь богатого оптовика, всегда разодетая, как на Песах. Нехама была старше его на четыре года. Но над головой Сарки витал ореол девушки, в которую влюблен сам Арик, — уже одно это делало ее королевой, девушкой высшего класса, на которую смотрели снизу вверх все парни в округе.

В душе у Сарки сменяли друг друга буря, смущение и снова буря, но внешне она выказала Шимону Вайнеру вполне искреннее и спокойное благоволение. Через несколько дней Арик почувствовал разительную перемену в поведении друга: тот следовал за коварной Саркой повсюду, превратившись в ее вещь, в ее тень. Вынести это было уже выше сил человеческих, и однажды вечером на морском берегу уста Арика вымолвили-таки нужные слова в склоненное ухо торжествующей победительницы. Со стоном облегчения она спрятала счастливое лицо на груди любимого и предалась ему со всей силой своей женской души.

Однако нет покоя в этой жизни. Шимон вернулся к своей невесте, чей смех даже отдаленно не напоминал Саркины серебряные колокольчики, но его друг не забыл предательства.

О черные силы, о злые духи ситра ахра, потустороннего мира!

В 1912-м, когда минул год со дня Ариковой свадьбы, его забрали в армию, в конницу. Отныне Арику пришлось вести дела не с бандитами, а с лошадьми, но и тут парень не подкачал. В 1914-м началась война, и Арикову часть направили на фронт. Он сражался в Карпатах, видел новые страны, горы и реки.

Как и все солдаты, Арик переписывался с женой. Нежные слова отказывались выходить из-под его непривычной к карандашу руки; буквы получались большими и грубыми, как солдаты в строю. Зато ответные письма были написаны мелким округлым почерком, как пишут только дети и женщины.

Мой дорогой Ареле! Пишу тебе из Одессы, из нашей тихой комнатки. Сегодня вечером я сидела у окна, смотрела на весну, которая пришла к нам две недели назад, вдыхала запах цветущей акации, и слезы наворачивались на глаза. Как я по тебе соскучилась, дорогой мой Арик, как соскучилась!

В конце одного из писем было несколько слов о друзьях и знакомых и прежде всего — о Шимоне Вайнере, который женился-таки на Нехаме и стал одним из самых больших богачей в округе. Вот только не похоже, чтобы он был доволен своей костлявой Нехамой. Шимон позволяет себе заглядываться на чужих жен — неужели он всерьез полагает, что деньги могут купить всё?

Зря, ох зря написала Сарка эти слова! Как видно, Шимон и впрямь не давал ей покоя — известно ведь, что многое дозволено богачам. Недобрым ветром повеяло на Арика от письма жены, старые сомнения поднялись из глубин прошлого и принялись терзать душу.

Вскоре после этого началось наступление, Арик проявил героизм и был отмечен за храбрость сразу двумя Георгиевскими крестами. Но дурные мысли продолжали омрачать его чело.

В одном из сражений под городом Пшемысль его тяжело ранило, и Арик два месяца провалялся на госпитальной койке между жизнью и смертью. Пуля попала в голову. Он едва выжил после двух операций, но головные боли остались.

Но вот настал вечер возвращения, чудный вечер в Одессе-маме. На западном краю неба дрожали яркие закатные цвета, по сумеречным улицам гуляли молодежи и воспоминания юности. Арик, одетый в военную форму, с вещмешком за плечами и револьвером в кобуре, шагает от вокзала в сторону Старопортофранковской улицы. Где-то там, вдали, грохочет война, но здесь, в этом приветливом городе, слоняются по улицам настойчивые парни и уступчивые девушки, и все выглядят так, как будто всё им нипочем. Наверное, и Шимон с Саркой не теряют времени. Еще бы — такие, как Шимон, не идут в армию, они могут делать все что угодно.

— Ой, Арик, Ареле! — закричала Сарка, открыв дверь. На ней было красивое шелковое платье, голубое в серебряную полоску. — Ой, Арик, как я тебя ждала!

Вся в слезах, повисла она на шее у смущенного солдата, с силой обнимая его и покрывая поцелуями лицо. Быстро накрыт был ужин, поставлена бутылка вина. Но в середине трапезы открылась вдруг дверь, и вошел Шимон Вайнер. Увидев Арика, он сначала замер, но быстро пришел в себя и разразился радостными восклицаниями.

— Привет, Арик! Я услышал, что ты вернулся, и сразу побежал сюда!

Солгал, солгал Шимон! Никто не знал о приезде Арика. Но Шимон продолжал изъявлять радость и даже послал за вином и закуской, чтобы отметить возвращение друга.