Цви Прейгерзон - Когда погаснет лампада

Занятия начались; уже на следующий день Вениамин сидел на скамье в аудитории института, слушая лекцию профессора. Понемногу учеба завладела всеми его помыслами, и яркие образы Гадяча поблекли, растворились в институтских буднях.

Соломон довольно долго не приезжал, отсиживался в Гадяче, залечивая отметины, которые оставила любовь на его голове и ногах. Но все проходит — к концу сентября вернулся в столицу и он, с залеченной макушкой, здоровой ногой и черной дырой на месте двух передних зубов. Шумно ворвался в комнату, а с ним — изрядное количество свертков, увязанных заботливыми руками старой Песи. Вот сидят два друга за столом в комнате номер 224, пробуют вкусные гостинцы из благословенного Гадяча. Соломон отвечает на вопросы. Нет, Берман и Голда пока еще ходят вокруг да около, но желанный результат, по всей видимости, близок. Берл Левитин с женой уехали в Харьков. Рахиль шлет Вениамину большой привет. Тамарка пошла в четвертый класс. Городской рынок опустел, и цены упали. По вечерам дома собираются старики — резник реб Довид, Арон Гинцбург, Шломо Шапиро. Иногда выпивают — всё, как обычно. И понемножку, полегоньку стареют.

— А что с сестрой милосердия, с которой ты познакомился в больнице?

В ответ выслушивает Вениамин еще одну историю из сборника похождений любвеобильного Соломона. Повесть об Анне Дмитриевне — его очередной жертве. Конечно, сама она тоже не без греха, но Соломон не отрицает и своей вины. Была у Анны Дмитриевны, женщины опытной и сердобольной, комната на Ромнинской улице — там-то и навещал ее Соломон два-три раза в неделю. Хозяйка принимала его хорошо, готовила ужин: яичница, жареная колбаса, фрукты. Не обходилось и без бутылки вина, а к вину — шутки с анекдотами. Телосложение у Анны Дмитриевны было, Боже упаси, далеко от субтильного. Торс дородный и мягкий, тело сорокапятилетней женщины, матери и бабушки, а не какой-нибудь легкой лани любви. Да и волосы ее, если снять с них сестринскую косынку, выходили на поверку не так уж и хороши.

Но Соломон не из разборчивых, и вот сидят они за столом в опрятной комнате на Ромнинской улице. Скворчат на сковородке ломтики колбасы и яичница-глазунья. Раскраснелось круглое лицо сестры милосердия. Соломон рассказывает свои сальные анекдоты, женщина хохочет и невзначай кладет ладонь на рукав гостя. Снаружи осенняя темнота, влажный ветер гуляет над грязью улиц. Но тут, в комнате сестры милосердия, светло и тепло, и задернуты на окне белые занавески. Закончен ужин. Анна Дмитриевна убирает со стола: приключения приключениями, но скатерть всегда должна быть на своем месте, а цветочный горшок — на своем. Соломон рассказывает очередной анекдот, и женщина к месту смеется. Затем хозяйка вдруг гасит свет, и в комнате воцаряется темнота.

Что ж, оставим их на время наедине — парня и бабушку. Вернемся к Соломону в момент, когда он пробирается по хлябям Гадяча в направлении своего Садового переулка. Осенняя ночь лежит на городской грязи, редкие звезды блестят в прорехах облаков. Мокрый ветер свистит в голых ветвях, шлепает по лицам редких прохожих, стучит чьей-то забытой ставней. Тяжелая усталость одолевает в такие моменты Соломона, гирями висит на ногах, давит на сердце, отравляет душу. Даже вспомнить ему противно об Анне Дмитриевне, о ее пухлых жадных губах, мягком теле и топкой засасывающей силе, женской силе. Он безуспешно старается думать о чем-нибудь другом, потом плюет с отвращением и уже в десятый раз успокаивает себя обещанием, что теперь-то уж точно никогда не ступит его нога на порог той опрятной комнаты. Но проходит день-другой, и вновь берет Соломон бутылку вина и отправляется на Ромнинскую улицу. И снова приветливо принимает его стареющая медсестра, снова скворчит на плите глазунья с колбасой, снова звучит в комнате скабрезный анекдот…

В первый же вечер после своего приезда рассказал Соломон своему другу эту печальную повесть. Рассказал, лег на железную койку, и все вернулось на круги своя. Прошло еще несколько дней, и вот Соломон уже окончательно погрузился в учебу и в дела комсомольские. Этот парень не из тех, кто долго переживает прошлые беды, потому как зачем? Не лучше ли забыть и двигаться дальше? Например, заняться выбитыми зубами. Проходит месяц, и во рту Соломона появляется новое сооружение: мост и золотые протезы. Теперь он снова может улыбаться как человек.

Жизнь продолжалась, кипучая институтская жизнь. Уроки, чертежи, домашние задания, молодежные вечера в общежитии. А в мире в это время происходили большие события, лилась кровь. Гитлер вторгся в Польшу, началась мировая война. Впрочем, в нашей стране была тишь и благодать. Более шестисот пятидесяти тысяч студентов учились тогда в советских вузах, среди них и Вениамин с Соломоном. В воскресенье 17 сентября по радио прозвучала речь Молотова по вопросу Западной Украины и Западной Белоруссии. Красная армия вошла на эти территории; было объявлено о захвате городов Молодечно, Барановичей, Ровно, Дубны и Тернополя.