Цви Прейгерзон - Когда погаснет лампада

— Храни тебя Господь, дочка!

В глазах у нее блестят слезы. На фоне всеобщего волнения звучит трезвый голос Шапиро:

— Нужно передать Соломону, чтобы нашел возможность переправить в лес уцелевших людей. Иначе все мы тут обречены.

Песя знает, что это непростая и опасная задача, но не сомневается ни секунды. Если уж молодые и сильные еврейские парни не помогут в беде своим старикам, женщинам и малолетним, то кто тогда поможет? Она некоторое время шепчется с Глашей. Наконец та кивает.

— Хорошо, бабушка.

Перед тем как уйти, она еще раз окидывает комнату взглядом. На длинной скамье сидит молодая женщина и, прикрываясь рукой, кормит грудью ребенка. На лице у нее выражение отчаяния. Глаша осторожно выскальзывает наружу. Абка Гинцбург запирает за ней дверь.

И вот Глаша шагает по дорогам и по лесным тропкам. Перед ее глазами стоит отчаявшееся лицо молодой матери — оно взывает о помощи, требует поторопиться. В тот же день она докладывает майору Тихонову о том, что на еврейском кладбище прячутся двадцать пять человек, чудом уцелевших во время ликвидации.

В лагере свои проблемы: не хватает оружия и продовольствия. Тихонов, Гавриленко и Соломон обсуждают ситуацию. На партизанской базе уже скопилось немало беженцев, среди них дети; ясно, что они являются обузой для боевого подразделения. Решено разбить в лесу отдельный семейный лагерь в пяти километрах от партизанского отряда. Завтра же нужно начать строительство землянок, а ночью переправить туда людей с кладбища, чтобы они тоже включились в устройство своей будущей лесной жизни. У отряда другие задачи, поэтому он будет помогать гражданским лишь в первое время. Возможно, Тихонов пошлет в семейный лагерь нескольких вооруженных парней для охраны.

Задача организации лесного убежища и спасения евреев возложена на Соломона и Вениамина: они хорошо знают людей, которые прячутся в штибле. Парни хотят пробраться на кладбище под покровом темноты и без промедления выходят в направлении Гадяча.

Их провожает Глаша. Соломон чувствует, что эти двое хотели бы попрощаться наедине, и ускоряет шаги, чтобы дать им такую возможность. Парень и девушка шепчутся в лесном полумраке. В глазах Глаши тревога, тревога женщины, которая провожает своего мужчину в опасный путь.

— Будь осторожен, Вениамин! — тихо просит она.

Вениамин берет ее за руку. Темнота сгущается между деревьями. Уже совсем не виден ушедший вперед Соломон. Глаша обвивает руками шею Вениамина, их губы встречаются. Вениамин прижимает девушку к себе, поднимает ее, отрывает от земли, покрывает поспешными поцелуями ее глаза, лицо, шею. Щемящая тоска любви сжимает его сердце. Глаша зажмуривается; на лице ее блуждает легкая, немного грустная улыбка.

Из леса слышен свист. Это Соломон торопит друга.

— Я должен идти, — грустно говорит Вениамин и осторожно ставит девушку на землю. — Прощай, Глаша!

Он гладит ее по лицу; нежный шелк девичьей щеки прижимается к его огрубевшей ладони.

— Прощай, Вениамин!

Глаша провожает его глазами, пока парень не скрывается за деревьями.

Двенадцать километров по лесу — нелегкий путь, и Соломон с Вениамином добираются до кладбища уже в полной темноте. Песя первой узнает их.

— Ой, Соломон!

Она крепко обнимает сына и замирает на несколько мгновений. Как постарела она за эти недели! Добавилось морщин, голова совсем поседела. С глубокой симпатией глядит Вениамин на старую Песю. Они обмениваются несколькими словами, задают вопросы, получают ответы. В штибле звучат имена людей, погибших и выживших. Слышится среди них и имя Хаима-Якова Фейгина.

Проснувшиеся обитатели штибла толпятся вокруг парней. Отчаявшиеся люди смотрят на Соломона и Вениамина как на своих спасителей. Шломо Шапиро собирает свой штаб в шатре, рядом с могилой Старого Ребе. Кроме главы общины, в совещании участвуют Арон Гинцбург, Берман, Песя и лесные гости, Соломон с Вениамином. Штаб штабом, но обувь при входе снимают все.

Вениамин с любопытством глядит вокруг. В гробнице все по-прежнему; как и раньше, светится на столике скудный огонек, дарит тепло сердцам. Собравшиеся здесь люди не раз сиживали за одним столом в доме Хаима-Якова Фейгина. Как они изменились с того времени!

Шапиро коротко описывает ситуацию. Из двухсот евреев Гадяча расстреляны семьдесят семь: сначала двенадцать, затем шестьдесят пять. Двадцать пять находятся здесь, в штибле. Следовательно, еще около восьмидесяти человек прячутся где-то в лесах и в укрытиях. Всех их нужно переправить в безопасное место.