Джоан Линдсей: Пикник у Висячей скалы

— Ты прекрасно знаешь, что я не люблю сплетен. Что ты вынюхиваешь?

Он усмехнулся.

— Проницательная жёнушка, да? Мне интересно, слышала ли ты что-нибудь от подруг о миссис Эпплъярд из колледжа?

По опыту Бамфер знал, что обычная домохозяйка может удивительным образом инстинктивно знать то, над чем полицейский будет биться неделями.

— Дайка подумать. Что ж, я слышала старушка становится настоящей мегерой, когда впадает в ярость.

— Впадает в ярость, правда?

— Говорю, что слышала. Когда я встречала её в деревне, всё шло как по маслу.

— Ты знаешь кого-то кто видел её в ярости?

— Пей чай, я пока подумаю… Знаешь Комтонов из коттеджа с айвовым деревом, вниз по дороге? Колледж там покупает джем. В общем, хозяйка рассказала, что была в ужасе, когда сделала ошибку в счёте, — муженька тогда не было дома, ей пришлось всё делать самой и она описалась на фунт. Миссис Эпплъярд послала за ней и устроила сущий ад.

— Ещё что-то?

— Девушка по имени Элис, что работает в колледже, говорила продавщице из фруктового, что та немного выпивает. Эта Элис никогда не видела её навеселе или ещё что, но ты же знаешь, как любят болтать в этом городе! Особенно после «загадки колледжа».

— Мне ли не знать!

За второй чашкой чая, он попытался выведать хоть что-то о французской гувернантке, сообщив, что она собирается замуж на следующей неделе.

— Продолжай! Я не очень люблю лягушатников, ты знаешь (помнишь того флейтиста?), но должна сказать, та девушка настоящая красавица. Однажды я была рядом достаточно близко, чтобы разглядеть её лицо.

— Где это было?

— В банке. Эта мадмуазель обналичивала чек и Тэд — кассир с рыжими волосами, — дал ей слишком много сдачи. Она уже прошла полпути вниз по дороге, когда заметила это и вернулась. Я запомнила, потому что Тед тогда мне сказал: «Вот это честность, миссис Бамфер! Мне бы пришлось выложить эти деньги из своего кармана».

— Ну, спасибо за чай, мне пора, — сказал Бамфер, отодвигая стул. — Вернусь, когда вернусь. Возможно, очень поздно.

У неё был прекрасный кусочек мяса к чаю, но миссис Бамфер была замужем 15 лет и знала, что лучше ни о чём не спрашивать.

Обещанная прекрасная погода на Пасху продлилась до четверга. К 12 часам было почти жарко, и Бамфер, делающий заметки в душном уединении своего кабинета, снял пиджак. Мистер Уайтхед тоже снял куртку, окучивая георгины. Закончив ранний ужин, садовник пошел в сарай с инструментами и вытащил шланг, уже убранный на зиму, намереваясь полить клумбы пока те не подсохли. Том спросил, может ли чем-то помочь, а то он собирался прогуляться с Минни вниз по дороге. Садовник отказался, сказав, что привёл всё в отличный вид, чтобы завтра отлучиться; не польёт ли Том немного гортензии, если завтра на страстную пятницу выдастся такое же солнце? Том согласился, и взяв Минни за руку, был милостиво избавлен от участия в событиях последующих нескольких часов.

Мистер Уайтхед души не чаял в клумбе с гортензиями. Она была шириной в 8 футов и по большей части тянулась позади дома. Этим летом головки цветов достигали не менее шести футов над землёй. Он только прикрепил шланг к ближайшему садовому крану, как почувствовал неприятный запах, который, казалось, исходил со стороны гортензий. Прежде чем включить кран, он подумал, что лучше пойти посмотреть, иначе кухарка поднимет крик из-за вони возле кухонной двери. Последние дни он был слишком занят осенней подрезкой, чтобы остановиться, как он часто это делал, и насладиться близко растущими кустами гортензии: их тёмными блестящими листьями, увенчанными синими соцветиями. Сейчас, к своей досаде он заметил, что одно из самых высоких и красивых растений в заднем ряду в нескольких футах от стены прямо под башней, сломано и сильно придавлено, красивые синие головки свисали со стеблей. Поссумы! Проклятые твари постоянно шатаются по крыше. В прошлом году Том даже нашел в башне их гнездо. Том бы тут же побрёл в кусты в тяжёлых ботинках в поисках мёртвого поссума. Садовник же снял жилет, положил в карман брюк секаторы, чтобы аккуратно подрезать сломанные стебли и стал осторожно ползти между кустами на четвереньках, стараясь не помешать молодым побегам у основания корней. Он был в нескольких футах от повреждённого куста, когда заметил рядом с ним на земле что-то белое. Что-то, что когда-то было девочкой в ночной рубашке, пропитанной кровью. Одна нога согнулась под скорчившимся телом, другая — застряла в нижнем соцветии гортензии. Ноги босые. Голова раздроблена до неузнаваемости, даже заставь он себя рассмотреть её поближе. И всё же он знал, что это Сара Вейбурн. Ни одна девочка в колледже не была такой маленькой и не имела таких тонких рук и ног.