Мэгги О'Фаррелл - Там, где тебя ждут

Их разместили в помещении размером с второсортную гостевую ванную комнату в ее доме. Но на этом сходство кончалось: никаких поблескивающих золотом латунных кранов или кафельной плитки, подогреваемых полов или стопок полотенец. Обмазанные глиной стены, земляной пол; с низкого потолка сыпались какие-то ошметки, похожие на солому или сухую траву, видимо вплетенную в основу потолочной циновки. Никакого освещения: пришлось пользоваться фонариками. Никаких окон. Дверной проем занавешен хлопающей на ветру мешковиной.

Пять выстроившихся в ряд складных походных кроватей, основу которых составляла железная арматура. Она оказалась в самом центре ряда, начинкой в этом международном сандвиче. Швейцарская парочка, естественно, сдвинула свои лежбища и уснула вполне сладко, держась за руки. Американцам достались места справа от нее, отец съежился в спальном мешке, сын тоже в итоге улегся после сложного ритуала с лосьонами и бинтами. Кожа этого бедняги находилась в ужасном состоянии: бросив в его сторону несколько мимолетных взглядов, она заметила красные воспаленные пятна и полосы на спине, руках и ногах, после чего тактично отвернулась. Разумеется, любому человеку надо предоставить возможность уединения даже в подобном путешествии, где им приходится ночевать в беспрецедентной близости, точно животным в какой-то спасительной норе.

Розалинда предусмотрительно утеплилась, надев носки, и теперь постаралась прижать ступни к бутылке с водой, которую американский «папа» наполнил вскипевшей водой и обернул полотенцем («Старый скаутский приемчик», – пояснил он, подмигнув ей с таким видом, который она, придя в замешательство, назвала бы фривольно игривым). Температура воздуха феноменальна: лежа в спальном мешке в позе эмбриона, Розалинда видела белые облачка собственного дыхания. Весь день их донимала убийственная жара, а к вечеру вступил в свои права ледяной холод. Она уже чувствовала последствия высокогорной разреженности воздуха. Спад двигательной активности, головная боль, возможно, от повысившегося давления, и нехватка воздуха, вызывавшая желание дышать как можно чаще. По словам водителя, завтра эти симптомы усилятся.

Целый день внедорожник упорно поднимался по горной дороге. Ах, какие же перед ними открывались пейзажи! Розалинда вдруг осознала, что вся дрожит от восхищения. Они проезжали мимо озер потрясающего, нереально лазурного цвета («Минералы», – лаконично пояснил ученый парень, глянув на них в бинокль), сернистых, зеленовато-желтых извержений гейзеров, стай розово-вишневых фламинго, брезгливо вскидывающих ноги при хождении по водорослям. Бесподобные впечатления! Розалинде хотелось сохранить в памяти каждый из моментов, аккуратно разложив их по полочкам, чтобы продолжать восхищаться ими долгие грядущие дни, недели и месяцы.

Возможно, поэтому сон ускользал от нее. Она устала до изнеможения, вся одежда пропиталась потом, но вместе с тем ее переполняло бурное ликование, безудержное неугомонное духовное возбуждение. Она осуществила задуманное, действительно осуществила: все говорили, что она обезумела, лишилась ума. И не только ее друзья в Сантьяго, но и сестра в Лондоне пришла в ужас, когда Розалинда сообщила по телефону, что бросила Лайонела и собирается путешествовать в одиночестве месяца два или три, возможно, даже около года. Ее могут ограбить, могут убить, ей следует вернуться домой в Англию, должно быть, она лишилась разума или пребывала в шоке, она должна простить Лайонела, неужели действительно стоило бросать налаженную семейную жизнь, нельзя «раскачивать лодку», надо успокоиться, в таких ситуациях нельзя принимать опрометчивых решений.

Но опрометчивость, казалось, сразу завладела ею. Ею, никогда не делавшей ничего без тщательного и детального рассмотрения; когда-то потребовалось почти два месяца, чтобы решить, хочет ли она принять матримониальное предложение Лайонела; она, никогда не покупавшая новое платье без недельного обдумывания и нескольких примерок и посещений магазина. И вот именно она быстро упаковала одну-единственную дорожную сумку, забрала паспорт из ящика бюро, где хранились все их с Лайонелом документы – свидетельство о браке, визы, справки о прививках, страховые полисы, – раздала слугам небольшие подарки, обняла некоторых из них и, написав Лайонелу записку в общей сложности из трех предложений, удалилась.

«Под триумфальные звуки фанфар», – подумала Розалинда, зажав рукой рот, чтобы не рассмеяться.