Мартин Хансен - Лжец

Развернутый рулон представлял собой большую топографическую карту Песчаного острова. Картон был наклеен на холст, сверху и снизу прибиты реечки.

- Если эта карта вам пригодится, - сказал он, - я бы, с вашего разрешения, подарил ее школе. Времени у меня было с избытком, от нечего делать я бродил по острову и промерял все подряд. Я вычертил карту для фирмы, а заодно и для вас, на вашей я все обвел пожирнее.

Я поблагодарил его. И вознес хвалу карте. Она была сделана на совесть. Большая, четкая - дети со своих мест различат каждый дом. Я был доволен. Мы расстелили ее на полу и, опустившись на колени, долго рассматривали.

Потом пошли ко мне. Я достал рюмки. Он чувствовал себя уже не так скованно и поделился со мной кое-какими планами. Он в этой фирме три года, но полевой практики у него маловато. Ему бы хотелось поработать за границей, а больше всего - принять участие в проектах, которые они осуществляют в технически отсталых странах. Он без пяти минут социалист и верит в технический прогресс как средство переустройства общества на более справедливой основе. Он разговорился и рассуждал вполне зрело.

- Вы конечно же считаете, что техника порабощает человека, - заметил он, - об этом без конца и говорят и пишут. Но скажите, мыслимо ли приостановить прогресс? И что вы предложите взамен? Что нам остается, как не трудиться и трудиться во имя разумно поставленной цели? А какой выход видится вам? Я склонен полагать, вы из тех, кто проповедует, что человек, современный человек, должен совершенствоваться духовно, и мир будет спасен, не так ли? Ну а результаты, где они? Это же чертовски медленный способ!

- Зато ваш - молниеносный, - ответил я. - Только с чего вы взяли, что я думаю именно так, а не иначе?

- Мне кажется, это видно невооруженным глазом. Извините, что я говорю так прямо, но я уверен, у вас достанет мужества меня выслушать. Вы реакционер. Пусть и самого прекрасного толка. Вот эта ваша комната... Поймите меня правильно, в глубине души я даже вам завидую. Классическая литература, книги, которые читаются и перечитываются, художественный беспорядок, скрипка, виолончель, красивые репродукции... Но если начистоту, ваш образ жизни, образ мыслей - все это напоминает мне выдвижной ящик старинного шкафа, который отдает лавандой.

- Браво!

- Почему - браво?

- Люблю меткие сравнения, - сказал я. - Надо будет это записать. Ну а вы, так-таки знаете, что почем?

- Я знаю только, что люди моего склада должны работать, опираясь на прочный фундамент. Мы не можем сидеть сложа руки в ожидании, что на нас снизойдет благодать. Я тут начал вам рассказывать, что было со мной во время оккупации, хотя и не собирался. Да, я участвовал в Сопротивлении. Стрелял в людей. И не раскаиваюсь. Говорю вам как на духу. Не знаю, хватило ли бы меня на такое еще раз. Но я и думать не хочу, что это может повториться. Я хочу работать, понимаете? Строить, созидать. Это наш долг, поймите!

Он расхаживал взад и вперед у меня за спиной. Я налил еще.

- Да, я стрелял, - повторил он, - но видит Бог, я не в состоянии сидеть и размышлять о прошлом и ждать духовного обновления или как вы там еще это называете! Я пробовал первое время. Сидел и думал. Но от этого можно рехнуться! Понимаете? Нет, нам остается только одно: работать и работать и верить, что наш труд не напрасен.

Он сел, выпил залпом рюмку.

- Не знаю, почему я все это говорю. А рыбы закусить у вас не найдется?

- Найдется.

Тут я услышал - за дверью повизгивает Пигро, и пошел открывать. Не успел вернуться и сесть за стол, как он произнес:

- Не расскажи вы мне вчера вечером, что она... что Аннемари порвала с тем, с другим, я бы не стал заводить этот разговор. Признаюсь, вы меня обрадовали.

Неужели! - подумал я. Вот странно!

- Почему же вы все-таки пытались... внушить ей... короче говоря, помешать? Стали мне поперек дороги?

- Чтобы подтолкнуть ее в ваши объятья. Это такая метода. Я же немножечко педагог.

- Опять вы шутите, - сказал он. - Черт возьми, ведь Аннемари уже взрослая! У нее есть ребенок, она во всех отношениях самостоятельный человек. Но вы имеете на нее влияние. Почему я все время должен натыкаться на чью-то тень, призрак? Да у него нет никакого права!

- Разумеется, - ответил я, - какие права могут быть у призрака, если он в отлучке, да еще подрядился на фабрику по изготовлению шпал.

- Я вижу, вы любитель пошутить, - сказал он.

- Что да, то да.

Он поднялся и подошел к окну. Стал как раз на то место, где стоял Олуф, когда рассказывал мне про Нильса. Только сейчас за окном был белый день.