Сьюзен Хилл: Однажды весенней порой

Они никогда не послали бы его сюда, он, верно, сам решил пойти, и тут уже ничто не могло его остановить. Когда она открыла глаза, он был здесь, рядом. И с тревогой смотрел на нее.

- Джо...

Она пошевелилась и сразу почувствовала, что у нее болит все тело особенно шея и спина; а левая рука, лежавшая под головой, пока она спала, совсем занемела.

Комната была такой же, как прежде, все на своих привычных местах, и это удивило ее в первое мгновение - ей почему-то казалось, что все станет совсем другим.

- Джо, - повторила она снова, обрадованно, потому что он был единственный, кого ей хотелось видеть возле себя, с кем ей хотелось побыть вместе. Она испытала огромное облегчение, увидав его и зная, что он не станет настаивать на чем-то вопреки ее желанию и ей ничего не надо будет ему объяснять.

- Ты так и не ложилась.

- Но я спала. Я не думала, что мне захочется... уснуть. А подняться наверх не было сил, слишком устала.

Ей припомнилось это изнеможение, когда все мысли у нее путались и она сама не понимала, что делает.

- Но тебе, верно, было неудобно.

- Это неважно.

С минуту они помолчали, глядя друг на друга. Но не потому, что чувствовали смущение или страх. Просто им не нужны были лишние слова.

Джо прошел на кухню, и она слышала, как он открыл плиту и принялся выгребать оттуда золу; потом пошел во двор за углем, наполнил водой чайник.

Он крикнул ей из кухни:

- Пока чайник закипит, я займусь курами.

- Не надо.

Она хотела сделать что-то сама, и к тому же ей захотелось поглядеть на кур. Она взяла миску, насыпала в нее отрубей. Джо не спорил. Он всегда принимал как должное то, что говорили другие, уважал чужие желания.

Куры в ожидании, пока отопрут курятник, расшумелись, словно орава ребятишек, а потом выпорхнули из курятника и, хлопая крыльями, наскакивая друг на друга, сновали у ее ног, а она стояла и смешивала отруби с водой. Рут казалось, что со вчерашнего утра, когда она вот так же отправилась кормить кур после ухода Бена на работу, прошла целая вечность.

Потом она собрала яйца - некоторые были еще теплыми. Она положила их в пустую миску, и они лежали там кучкой, серовато-кремовые и светло-светло-коричневые, похожие на камушки, которые Джо собирал на морском берегу, когда ему было шесть лет и родители взяли его с собой, уезжая в отпуск. У Брайсов было тогда немного денег, и они откладывали их из года в год, чтобы поехать на поезде за сорок миль от Тефтона к морю. Джо рассказывал ей про эту поездку, он помнил каждую мелочь; те пять дней у моря волшебным светом сияли ему из прошлого. Это было еще до того, как Рут приехала сюда, и она любила слушать его рассказы о тех днях, потому что ей хотелось знать все, что было с Беном раньше, ей хотелось хоть в мыслях быть участницей его жизни.

А через месяц после этой поездки Артура Брайса покалечил бык, и хотя Райдал в конце концов снова взял его к себе, но теперь ему поручали только случайную работу, денег уже не стало, и в отпуск они больше не ездили.

- Я зажарю тебе яичницу, - сказал Джо, когда она вернулась из курятника. - Плиту я уже растопил.

- Не надо.

Он не стал настаивать.

- Но ты сам поешь. Приготовь себе завтрак, Джо.

- Я, как проснулся, прямо пошел сюда. В доме еще не вставали.

- Элис сидела здесь допоздна.

- Ну да. А потом они не спали всю ночь, плакали и всякое такое. Я все слышал.

Он взял два яйца.

- А ты не плачешь, Рут.

- Нет.

Джо. Как это он в четырнадцать-то лет так все понимает, так знает, что надо делать, как говорить? Он невысок для своего возраста и сложением в отца - такой же широкоплечий, с широкими ступнями и запястьями. А Бен и Элис высокие и тонкокостные - оба в мать.

Джо аккуратно зажарил два яйца, поливая их жиром, пока желтки не покрылись тускло-кремовой пленкой. Похоже, он все умеет делать. И делает хорошо, потому что добросовестен и терпелив. Он подошел к буфету достать тарелку, остановился, поглядел на Рут. Она отрицательно покачала головой. Но ей приятно было смотреть, как Джо ест яичницу, намазывает на хлеб масло: лицо его серьезно, спокойно, и им обоим так легко вдвоем.

Она впервые увидела Джо несколько дней спустя после первой встречи с Беном, и между ними сразу возникла симпатия и взаимопонимание. Джо рассказал ей, как заметил однажды в лесу удода и просто онемел от восторга - так необычайна и красива была эта птица в ее экзотическом оперении и с хохолком.

- Никто мне не поверил, - сказал он, - и я пожалел, что рассказал им. Но все-таки все отправились в лес поглядеть на него. А я знал, что им его не увидеть - слишком уж много подымали они шума, этак ничего никогда не увидишь. Они же сказали, что мне это, верно, пригрезилось, а подумали-то небось, что я просто вру. Но это был удод. Я знаю, я видел его.