Роберт Кармер - Я - сыр

Адам вскрикнул, а может это вскрикнула его мать. Он словно собрался бежать, но он не шевельнулся. Он слышал чей-то крик - отрезанный на полдыхании. Он видел...

(пауза 10 секунд)

А: Ничего.

Т: Ты что-то видел. Конечно же.

А: Да.

Т: Что ты видел?

А: Машина, похожая на монстра... Машина...

Т: Что еще?

А: Ничего. Только машина.

Т: И что эта машина делала?

А: Удар мяча... Похоже на удар мяча... Удар в...

Т: Во что? В кого?

(пауза 10 секунд)

Т: Ты должен говорить.

(пауза 5 секунд)

Т: Не останавливайся.

(пауза 6 секунд)

Т: Не останавливайся.

В них. В отца, в мать, в него. Машина врезалась, изо всех сил. Блеск стали, сияние солнца. Он ощутил себя как-то странно, сумошедше. Он перемещался по воздуху, без чувств, без боли, без ощущения полета, но он висел, он не летел - он медленно плыл. Все замедлилось, он медленно падал и переворачивался в пространстве, и видел, как его мать умерла - мнгновенно, без каких-либо сомнений. Почти с любопытством он разглядывал ее окаменевшее, лишенное чувств тело. В какой-то момент, она стала крутиться также, как и он. Это чем-то напоминало конец оторвавшейся струны - отлетающей моментально и завивающейся в пружину. Она внезапно оказалась на потолке машины. Она скользила по лобовому стеклу медленно и ужасно, и также заскользила назад, словно кто-то пустил пленку в поекторе в обратную сторону. Она упала на тротуар. Это уже не было похоже на скольжение, она просто упала, нырнула как-то неуклюже. Ее голова заломалась почти под прямым углом к ее телу. Она уставилась на него своими широко раскрытыми глазами. И это не был пристальный взгляд. Адам знал, что эти глаза были слепы, они смотрели в пустоту. Она была мертва - мертва необратимо. Сомнений не было никаких, словно это он лежал на тротуаре в данный момент. Его собственный странный полет должен был закончиться, но он не знал как и когда. Он не знал, где он остановит движение в воздухе, и он продолжал пристально смотреть на нее, лишенный способности двигаться и говорить. Он ощутил себя окруженным сыростью и грязью, словно в болоте. Ему так показалось, когда он смотрел на мать, на ее голову, отогнутую под неправельным углом. Она была похожа на тряпичную куклу, выброшенную прочь.

Голос: "Он ушел - его здесь нет."

Другой голос: "Я видел, он бежал. Он ранен."

Еще один голос: "Они найдут его - своего не упустят."

Отец. Они говорили об отце. Он ушел. Это крутилось в мыслях.

Шаги. Они громко эхом повторялись в асвальте, впитываясь ухом, расплющенным под тяжестью головы Адама. Щека отекла, она была ободрана. Он лежал лицом к матери. Она была мертва. Голова была заломана под неестественным углом. Он не хотел больше смотреть на нее. Он лежал онемевший, в вакууме, исключающем возможность прохождения звука и попадания его в ухо. Он пытался оторвать голову от тротуара, но у него ничего не получалось. Он хотел закрыть глаза, но они не закрывались. Он больше не мог ее видеть. Он. Не. Хотел. Смотреть. На. Мать. Она. Была. Мертва.

Он ощутил необходимость движения - встать, оторвать себя от тротуара, отвернуться. Он собрал всю свою волю, все свои силы. Асвальт царапал его щеку словно наждачная бумага, когда он делал попытки пошевелиться. Наконец ему удалось медлено повернуть голову и начать двигать глазами...

Т: Что ты видел?

Его. Его - идущего к нему, к матери. Он был во весь рост. Адам смотрел на него снизу, с тротуара. Его рот двигался, когда он приближался. Он все шел и шел...

Т: Говори, это важно.

Он приблизился вплотную, нависая, заслоняя свет. Около головы Адама стояли ноги гиганта или даже поднятые на ходули. До ушей Адама доходили слова, исходящие из его рта: "Он никуда не денется." Но его отец ушел. Ноги сделали пару шагов и остановились около матери, и рот произнес: "Она ликвидирована." Слушая эти слова и не желая их слышать он видел того, кто стоял около матери. Ноги подошли к нему снова и переступили через него.

Т: Кого ты видел?

Грея. Его голос рявкнул: "Быстро двигайтесь. Мальчик - проверьте его. Его еще можно использовать. Быстро..."

Руки ощупывали его тело, но это не вызывало боли. И внезапно сладостная и приятная истома начала засасывать и обволакивать все его тело, унося его куда-то вдаль. И он поддался ей. Лицо налилось тяжестью, горячий компресс лег на глаза. Они вибрировали, словно выдох его матери прошлой ночью в мотеле. Он проваливался в бездну мягко, легко и нежно...

Т: Кто? Кто?

(пауза 5 секунд)

Т: Не исчезать.

(пауза 5 секунд)

Т: Не замыкаться.