Кливленд Эмори - Кот на Рождество

- Десять, - уныло ответила миссис Уиллс.

- Ну, она может надевать перчатки. Конечно, из-за этого коты бывают весьма раздражительны. К счастью, этот не очень большой. Но бывает очень свирепым, может и лапой ударить. - Я показал на свои царапины. - Мне повезло, что он не задел глаза. А Дженнифер носит очки?

Миссис Уиллс не отрываясь, в упор смотрела на меня.

- Ничего страшного, - продолжал я наступление. - Рут Дворк быстро остановила кровотечение. - Я помолчал. - Мне кажется, было бы разумней хотя бы первое время не оставлять с ним Дженнифер одну.

Миссис Уиллс перевела свой взгляд под диван.

- Но в любом случае, - я уже не мог остановиться, - поначалу вам придется часто посещать ветеринара. Вы были правы, у него неестественно выгнута спина. Для вашего спокойствия лучше бы его прооперировать.

Миссис Уиллс долго молчала. Потом на ее лице появилась улыбка.

- Мистер Эмори, - сказала она, - вы хотите оставить его себе?

Наступила моя очередь улыбаться.

- Что вы, миссис Уиллс. С чего вы взяли?

- Одна маленькая птичка сказала. - Она встала и подняла с полу кошачью сумку.

Я стал извиняться за то, что доставил ей неудобства, заставив дважды приходить ко мне.

- Да ничего, - сказала она. - И не звоните Рут Дворк: я хочу получить удовольствие, когда буду рассказывать ей о том, как все обернулось. - Она помолчала. - Желаю вам всего самого хорошего. С вашим котом. - Она усмехнулась. - Судя по тому, что вы рассказали мне о нем, вы очень нуждаетесь в таком пожелании. Счастливого Рождества!

Приближалось время ланча. У меня было назначено свидание. Мне уже не пришлось лезть под диван, для того чтобы попрощаться с котом. Он снова стоял посреди гостиной. Именно в этот критический момент я решил, что настало время для первого серьезного разговора.

Я рассказал ему, что некоторое время назад стал холостяком и, до того как у меня появился бродячий кот, жил в полном одиночестве. Знаю, что и он, я сказал об этом как можно деликатнее, жил один, дикарем, и должен был сам о себе заботиться. В прошлой жизни мы оба самостоятельно принимали все решения. Но теперь, если мы собираемся жить вместе, придется и мне, и ему идти на компромиссы. Я, например, должен изучить его потребности и понимать, когда он хочет общения, а когда желает побыть один. И он, продолжал я, то же самое должен знать обо мне. Необходимо полное взаимопонимание, но если начнут возникать разногласия и нужно будет принимать некое решение, то делать это будет кто-то один. И это буду я.

При этих словах медленно пошевеливавшийся хвост вдруг стал двигаться очень быстро. Впервые, ожидая его согласия, я получил не ультиматум, а что-то очень странное. Похоже было, что он обдумывал мое заявление и склонялся к согласию. Я, конечно, не знал, что творится в его голове, но мне показалось, будто сказанное мною было для него так сложно, что он решил обсудить это в «комитете». Он дал мне это понять - оглянулся, потом зевнул и начал мыться. Это были безошибочные признаки. Итак, пока его «комитет» будет заседать - ни в коем случае нельзя принимать поспешного решения.

Обдумывая нашу будущую жизнь, я понял, что не дам себя втянуть в болото его бюрократии. И жестко сказал ему, что он раз и навсегда должен усвоить кое-что еще: у меня репутация человека - я резко это подчеркнул - Весьма Решительного в Своих Поступках.

Немедленно я получил ответ, который сопровождался постукиванием хвоста по полу:

- Тем же отличаемся и мы, коты.

Несколько лет назад выдающийся английский писатель Олдос Хаксли написал короткое эссе, которое начиналась так:

Не так давно я встретил молодого человека, который стремился стать писателем-романистом. Зная, что я профессионал, он попросил меня рассказать, как ему действовать, чтобы достичь своей цели.

- Во-первых, - сказал я, - нужно купить побольше бумаги, бутылку чернил и ручку. А после этого просто начать работать.

Но моему молодому другу этого было явно недостаточно. Казалось, он думал, что есть некая тайная поваренная книга, полная литературных рецептов, и если точно им следовать, то можно стать Диккенсом, Генри Джеймсом или Флобером... Есть ли у меня записная книжка или дневник? Посещаю ли я роскошные модные салоны? Или, напротив, я отсиживаюсь в Сассекских холмах? Или провожу вечера в забегаловках Ист-Энда, высматривая персонажей? И так далее.