Кливленд Эмори: Кот на Рождество

- Ладно, - перебил брат и двинулся сначала к шкафам, потом к плите и напоследок к посудомоечной машине.

И на дне ее, обвившись вокруг винта, забравшись в самое немыслимое во всей квартире место, сидел кот.

- Ха! - сказал мой брат, пытаясь согнуться и достать кота.

Я схватил кота первым. Я не собирался уступать брату все лавры. В конце концов, я больше пострадал.

В сущности, главным было то, что коту не удалось убежать.

- Ты пользуешься этой машиной? - спросил брат.

Я покачал головой.

- Демонтируй ее, - опять рявкнул он.

Я послушно стал искать отвертку, плоскогубцы и молоток. Но мои действия явно не удовлетворяли брата. Он отодвинул меня в сторону и сам подошел к машине. Я не протестовал. В конце концов, инженер по амфибиям лучше понимает в посудомоечных машинах.

Когда брат закончил работу, мы все стали рассматривать кота. И в первый раз с момента нашей встречи он тоже взглянул на меня. Кот был так измучен, что даже и не пытался сопротивляться.

- Я хотела бы кое-что вам предложить, - сказала Мариан. - Надо дать ему немного еды, воды, под-носик и оставить его. Единственное, в чем он сейчас нуждается, - это тишина и покой.

Предложение было принято. Мы поставили миски с едой, молоком и водой, погасили весь свет, включая лампочки на елке, и ушли.

В ту ночь, возвратившись домой, я вошел в квартиру на цыпочках. Миски стояли на том же месте, но они были пустыми, а вот кота не было. Но я не стал его искать. Я просто снова наполнил миски и лег спать.

С помощью Сержанта, полковника и Мариан я обрел на несколько дней Рождественского кота.

На следующее утро я поднялся рано, раньше, чем просыпался на Рождество в детстве. Тогда моему брату, сестре и мне разрешалось, как только проснемся, сразу бежать посмотреть, какие подарки Санта-Клаус положил для нас в чулки. Как я завидовал сестре! Она не только все еще верила в Санта-Клауса - мы с братом вообще могли лишиться подарков, если бы попытались ее переубедить, - но к тому же получала чулок взрослой девушки, который был раза в два длиннее наших и, следовательно, вмещал в два раза больше подарков.

Однажды я даже проснулся в четыре часа утра, но в мое первое Рождество с котом я был близок к тому, чтобы побить этот рекорд. Итак, я решил немедленно встать и разыскать кота. Но как только сел, еще не проснувшись толком, на кровати, я тут же увидел, что в поисках нет нужды. В нескольких футах от меня, почти в той же самой позе, как там, на снегу, и глядя точно так же, как и тогда, стоял кот.

Очевидно, он уже давно ждал от меня проявления признаков жизни. И теперь, дождавшись, он заговорил.

- Айяу, - сказал он.

- Сам ты «ау», - ответил я. - Счастливого Рождества! - И затем поправил его, объясняя, что, наверное, он хотел сказать «мяу».

- Айяу, - повторил он.

Видимо, он был не в ладу с согласными, хотя великолепно произносил гласные.

Когда я поднялся с кровати и подошел ближе, чтобы снова наполнить его миски, он не сделал попытки отодвинуться. Он остался на месте и после того, как поел и попил. Просто некоторое время он стоял и обдумывал ситуацию. Потом медленно и важно начал обход квартиры. В углу, между двумя окнами спальни, он остановился и обернулся.

- Айяу, - потребовал он.

Очевидно, он хотел забраться на подоконник и глянуть наружу. Похоже, ему нужна была помощь, хотя прошлой ночью он прыгал сам и носился со скоростью тридцати миль в час.

Я подошел и поднял его. Кот только оглянулся на меня, когда я до него дотронулся. Через минуту он продолжал свой торжественный обход, теперь уже по подоконнику.

Некоторое время кот смотрел вниз на улицу, на покрытый снегом Центральный парк.

Потом перепрыгнул на другое окно, которое выходит на маленький балкон. Его он обследовал с особым интересом. Теперь уже лежа и спокойно помахивая хвостом. В конце концов он спрыгнул с подоконника и пошел обратно в гостиную.

Я двинулся за ним, и, в первый раз с тех пор, как я его увидел, он лег и вытянулся во всю длину. Потом повернулся, положил голову на лапы и стал смотреть на меня, чуть пошевеливая хвостом. Коты ведь разговаривают хвостами.

- Мне подходит, - сказал он, как сказал бы будущий арендатор, осмотревший дом и решивший его снять.

Удовлетворенный, я вернулся в постель.

Около восьми зазвонил телефон. Я сразу и не сообразил, кто же может звонить так рано в рождественское утро. Звонила, как можно было догадаться, Сержант Дворк.