Кливленд Эмори - Кот на Рождество

И так постепенно я преодолел все трудности. Дело было за малым. Кто же выполнит всю эту работу?

Я мог бы стать великим изобретателем, даже, возможно, великим архитектором, хотя до сих пор не выступал на этом поприще, но мастерить я не умею. К тому же, если хотите знать правду, я не транжира. И разумеется, не собирался тратить деньги на проволочную сетку, черепицу и прочее. Для чего? По такому пустяковому поводу?

Нет уж, спасибо, это не по мне. Но как раз на следующий день ко мне пришел слесарь, чтобы вставить новый, надежный замок. Мне его порекомендовали приятели.

Наблюдая за работой слесаря, я начал его нахваливать, правда, не особенно горячо. Я просто сказал ему, что он хорошо работает и что человек с его талантом способен смастерить что угодно. Но не надоело ли ему заниматься только замками?

Слесарь выжидающе посмотрел на меня. Я чуть отступил. Я сказал, что просто подумал о небольшой работе, достойной его способностей и умения. Теперь этот человек принадлежал мне с головы до ног. На следующее утро он явился в точно назначенное время. Он принес несколько ярдов сетки, доски, гвозди и всевозможные инструменты. И теперь у Белого Медведя был свой балкон.

Как это случается ранней весной, ночью пошел снег. Это был один из тех редких, но сильных снегопадов, которые иногда укрывают город в конце марта. Я понимал, конечно, что должен повременить с освоением балкона, - там было, по крайней мере, дюймов на пять снега, но Белый Медведь не желал ждать. Он стоял на подоконнике и колотил головой по стеклу, требуя открыть окно.

Я пытался предостеречь его, но все мои возражения были бесполезны, и тогда, как это у нас повелось, я разрешил ему выйти. Я открыл окно, и он выпрыгнул вниз, на балкон. Он провалился в снег по самое брюшко, тут же замерз, но с места не двинулся. Медленно повернул голову и посмотрел на меня. «Ну, - говорил его взгляд, - на этот раз ты оказался прав!»

Естественно, я воспринял это как комплимент - несомненно, теперь он почувствовал, что я, как главный, отвечаю за все, даже за погоду. Через некоторое время погода улучшилась, и балкон стал доставлять ему огромное удовольствие - он мог в полной безопасности припасть к полу или носиться по кругу, как бы охотясь за голубями. Удивительно, но все это нравилось и голубям. Быстро сообразив, что кот не может их схватить, они стали ворковать и щебетать перед ним, прогуливаясь по крыше и радуясь жизни.

Кроме того, что балкон представлял собой забавный аттракцион, его существование позволяло мне посмотреть шире на некую проблему. Это касалось людей, живущих за городом и обычно позволяющих своим котам гулять на свободе. Но не только котам часто грозит смертельная опасность от собак или автомобилистов, они и сами представляют опасность для живущих поблизости птиц. Ни один владелец кота не должен нарушать права соседей, которые так же обожают своих птиц, как и он своего любимца. Идеальное решение проблемы - что-то вроде моего балкона - достаточно большое огороженное пространство для прогулок, которое заканчивается, скажем, кошачьей дверью в кухню. Кот мог бы тогда гулять и быть в безопасности, и птицам ничего не угрожало бы.

Я так утвердился в актуальности моей теории, что даже подумал, не взять ли мне патент, я стал мечтать о том, как я сижу и наблюдаю за такими кошачьими прогулками по всей стране. Да, кстати, и небольшой гонорар был бы кстати: половину Белому Медведю, а половину мне.

Внешняя политика Белого Медведя, как и внешняя политика наших президентов, оставляла желать лучшего. На домашнем фронте у него были подъемы и спады, но даже когда шла полоса невезения, он легко это переносил. Он не был самым смышленым котом на свете, но отличался редкостным обаянием и талантом общения - не только при помощи хвоста, но и при помощи улыбки, совмещавшей в себе улыбки всех знаменитых котов - Морриса, Гарфилда и Чеширского кота.

Однако его замечательные качества, которые были так полезны дома, во внешней политике были помехой. Не то чтобы ему не нравилось проводить свою собственную внешнюю политику, опять же, как и нашим президентам, - нет, он этого хотел. Ему, скорее, это даже слишком нравилось, и он не желал доверить это дело людям, которые лучше него разбирались во всех нюансах этого искусства. Когда вы окунетесь в тонкости внешней политики, вы или почувствуете, что это такое, или нет. И Белый Медведь оказался совсем бездарным по этой части. Дипломатия как искусство игры с противником, которого вы не любите, но которому никогда этого не покажете, - что и является основой внешней политики, - была ему скучна. Обычно он вел себя более или менее дипломатично или вовсе игнорировал всякую дипломатию. С другой стороны, в частной жизни он производил такое впечатление, что дома никто, ни друг ни враг, не догадывались, каков он на самом деле.