Артур Кестлер - Девушки по вызову

Хальдер слушал бесстрастно, демонстрируя Харриет свой благородный профиль. Бурш с показной скукой чиркал в корректуре, Бруно деловито строчил в блокноте, Блад дремал. Петижак вообще не изволил явиться.

Но Харриет не было дела до настроения слушателей. Если животные способны подсказать человеку что-то полезное относительно его собственной природы, продолжала она, то обращаться за подсказкой надо не к крысам и не к гусям, а к родственным нам существам - узконосым и человекообразным обезьянам. Еще сорок лет назад Цукерман и другие зоологи, проводившие систематические наблюдения за поведением приматов в зоопарках, пришли к выводам, как будто соответствующим пессимизму фон Хальдера, считающего наши вид неизлечимо агрессивным. Обезьяны в вольерах были постоянно раздражены, все время дрались, были помешаны на совокуплении, управлялись насильниками-вожаками. Но, как выяснилось, делать обобщения на основании поведения обезьян в противоестественных условиях неволи и скученности также неправомерно, как описывать поведение людей, опираясь на поведение заключенных в концентрационном лагере. Новое поколение натуралистов-полевиков - Карпентер, Вошберн, Гудолл, Шаллер, Иманиши, годами наблюдавшие за обезьянами различных видов в природных условиях, - рисует совершенно иную картину. Они в один голос заявляют, что в свободно живущих сообществах приматов царит мир, почти полностью отсутствуют серьезные стычки - как внутри стаи, так и между стаями. Агрессивное поведение проявляется только при стрессе, вызванном теми или иными причинами например, в клетке зоопарка. Так что у наших предков нет и следа - ну ни малейшего! - того инстинкта убивать, о котором рассказывает нам фон Хальдер...

- Я и говорю, что это - видовой признак самого человека, - вставил Хальдер.

- Вздор! - отрезала Харриет, сразу вернувшись к своему привычному стилю. - Инстинкт убивать полностью отсутствует и у обезьяны, и у человека. Насилие - не биологическое побуждение, а реакция на стресс, превысивший пороговое значение.

- Значит, войны - тоже выдумки? - спросил Хальдер.

- Не выдумки. Но люди воюют не из-за того, что каждый из них агрессивный индивидуум. Любой историк скажет, что количество людей, убитых по личных мотивам, статистически ничтожно по сравнению с миллионами убитых по сверхличным мотивам: из-за племенной вражды, патриотизма, взаимного неприятия между христианами и мусульманами, протестантами и католиками, и так далее. Фрейд провозгласил, что причина войн - в угнетенных агрессивных инстинктах, ищущих выхода, и люди ему поверили, потому что им надо чувствовать свою вину. Однако он не привел ни исторических, ни психологических доказательств в поддержку своего вывода. Солдаты не знают ненависти. Им страшно, скучно, хочется секса, они рвутся домой; они сражаются вяло, не имея другого выхода, или яростно - за царя и отечество, за правое дело или истинную веру, - ведомые не ненавистью, а ПРЕДАННОСТЬЮ. Умышленное убийство по эгоистическим соображениям - статистическая редкость в любой культуре. Зато бескорыстное убийство - доминирующий феномен человеческой истории. Трагедия человека - не в избытке агрессивности, а в избыточной лояльности. Если заменить ярлык "Homo Homicidus" на "Homo Fidelis", то, наконец, забрезжит истина. Именно лояльность и преданность рождают фанатичность...

- Значит, фанатики не знают ненависти, - заключил Хальдер и развел руками, не в силах прокомментировать такое недомыслие.

- Знают, но это безличная, неэгоистичная ненависть, направленная против всего, что угрожает объекту поклонения. Они ненавидят не как личности, а как участники группы - племени, народа, церкви, партии, чего хотите. Их агрессивность - это вывернутая наизнанку лояльность.

- Ваше предложение тоже можно вывернуть наизнанку, - заметил Хальдер. То, что вы называете лояльностью, есть не что иное, как агрессивность вверх тормашками.

- Вздор! - сказал Харриет. - Приберегите такую диалектику для отсутствующего Петижака.

- Я не стала бы полностью отвергать позицию герра фон Хальдера, подала голос Хелен Портер.

- Конечно, не стали бы, - проскрежетала Харриет. - Змеи, прячущиеся в траве, никогда не славились своей лояльностью.

- По мнению фон Хальдера, - заметил Уиндхем со своим обычным виноватым хихиканьем, - акт любви - выражение агрессивности, а мужской половой орган орудие агрессии.

- Так оно и есть, - искренне отозвалась Хелен. - Только ваша шутка неудачная.

Это почему-то вызвало у присутствующих взрыв веселья, в котором приняли участие и Харриет с Хальдером. Блад обвел собрание злобным взглядом и молвил: