Эрих Кестнер - Трое в снегу

Хагедорн перевел дух.

-- Грандиозно! -- сказал Шульце. -- Браво, браво! Если после этого Тоблер не примет нас на службу, значит, он вообще не заслуживает своего счастья.

-- Это ты говоришь, -- заявил с пафосом Фриц. -- Но он-то не настолько глуп.

Шульце вздрогнул.

-- Может, спрошу ее сегодня вечером, -- решительно сказал Фриц.

-- Кого?

-- Хильду.

-- О чем?

-- Хочет ли она стать моей женой.

-- А если не захочет?

-- Вот это мне в голову не приходило, -- сказал Хагедорн. Его сердце сжалось от страха. -- Эдуард, не пугай меня!

-- А если ее родители не согласятся?

-- Возможно, у нее их больше нет. Это было бы удобнее всего.

-- Не будь таким жестоким, Фриц! Ну а если у нее есть жених? Что тогда?

Хагедорн побледнел.

-- Ты спятил. Да нет у моей Хильды никакого жениха!

-- Не понимаю тебя, -- сказал Шульце. -- Почему такая милая, умная, веселая девушка, у которой есть ямочки и в зрачках золотые искорки, почему у нее не может быть жениха? Ты думаешь, что много лет назад она предвидела твое появление?

Фриц вскочил на ноги.

-- Я тебя убью! Но сначала схожу к ней. Сиди здесь, Эдуард! Если ты окажешься прав, я тебя колесую. А пока раздобудь, пожалуйста, подходящее колесо!

Хагедорн помчался вверх по лестнице.

Тайный советник Тоблер, улыбаясь, смотрел ему вслед.

Через несколько минут -- уже в смокинге -- вернулся в холл Кессельгут. Он еще прихрамывал.

-- Вы на меня сердитесь, господин тайный советник? -- озабоченно спросил он. -- Я обещал фройляйн Хильде ежедневно сообщать о нашем самочувствии. Кто же мог знать, что они явятся сюда? Но виновата в этом Кункель, дура набитая.

-- Ладно, Иоганн, ладно, -- сказал Тоблер. -- Здесь уж ничего не изменишь. Последнюю новость знаете?

-- Что-нибудь связанное с экономическим кризисом?

-- Не в самом прямом смысле, Иоганн. Скоро, однако, будет помолвка.

-- Вы собираетесь снова жениться, господин тайный советник?

-- Нет, старый осел, Обручаться будет господин Хагедорн!

-- С кем же, позвольте спросить?

-- С фройляйн Хильдой Шульце! Иоганн засиял, как восходящее солнце.

-- Вот это правильно, -- сказал он. -- Тогда мы скоро станем дедушкой.

После долгих поисков Хагедорн нашел номера тети Юлечки и ее племянницы.

-- Фройляйн в номере восемьдесят один, -- сказала горничная и сделала книксен.

Он постучал.

Послышались шаги.

-- Кто там?

-- Я срочно должен кое-что спросить у вас, -- сказал он сдавленным голосом.

-- Сюда нельзя, -- ответила Хильда. -- Я переодеваюсь.

-- Тогда поиграем в три вопроса за дверью, -- предложил он.

-- Хорошо, выкладывайте, господин кандидат! -- Она приложила ухо к двери, но услышала только громкое, взволнованное биение собственного сердца. -- Как гласит первый вопрос?

-- Точно так же, как второй, -- ответил он.

-- А второй?

-- Как третий, -- сказал он.

-- Ну а третий? Он откашлялся.

-- Хильда, у вас есть жених?

Она долго молчала. Он закрыл глаза. Потом -- ему казалось, что прошла вечность, -- он услышал три слова:

-- Еще нет, Фриц,

-- Ур-ра! -- заорал он на весь коридор и бросился бежать.

Дверь соседнего номера осторожно приоткрылась. В щель выглянула тетя Юлечка и пробормотала:

-- Ох эта молодежь! Ну совсем как в мирное время.

Глава шестнадцатая

НА ВОЛЬКЕНШТАЙНЕ

Фрау Кункель заблуждалась, уверяя, что она никогда не пьянеет. Возможно, со времен свадьбы ее сестры в 1905 году она отвыкла от спиртного. Факт, что на следующее утро после прибытия в Брукбойрен у нее разламывалась голова. Она ничего не помнила, и ее завтрак состоял из пирамидона.

-- А что со мной было вчера вечером? -- спросила она. -- Несла всякую чушь?

-- Это было бы не так страшно, -- сказала Хильда. -- Но вы начали нести правду! Поэтому мне пришлось беспрерывно танцевать с господином Хагедорном.

-- О, бедняжка!

-- Я бы не сказала. Но белые туфли ужасно жали. А он не должен был этого заметить по моему виду. Иначе прекратил бы танцы, начал разговоры и узнал бы все наши секреты.

-- Когда-нибудь он же их узнает!

-- Разумеется. Но не в первый вечер и не от моей подвыпившей тетки, которая мне вовсе не тетка.

Кункель, обидевшись, нахмурила лоб.

-- А что было потом? -- спросила она сердито.

-- Потом Иоганн уложил вас в постель.

-- Что? Боже мой! -- воскликнула тетя Юлечка. -- Этого еще не хватало!

-- То же самое сказал Иоганн. Но так было надо. Вы стали приглашать на танцы одного мужчину за другим. Сначала -- господина Шпальтехольца, фабриканта из Гляйвица; потом мистера Салливана, английского колониального офицера; потом господина Ленца, коммерсанта из Кельна; наконец, вы сделали книксен даже старшему кельнеру, и вот тут мы решили, что вас пора удалить.