Мюриэл Спарк - Memento mori

Миссис Мортимер сидела во главе щедро накрытого стола, держа наготове серебряный чайник.

– Иди-ка садись возле меня, – мягко сказала она Гвен, – поможешь передавать чашки.

Гвен закурила сигарету и боком пристроилась на указанном месте.

– И тебя тоже донимают этими звонками? – спросила у нее Эммелина Мортимер.

– Меня-то? Да нет, просто не туда попадают.

Миссис Петтигру доверительно сообщила миссис Мортимер:

– Лично я даже в толк не возьму, какие такие звонки. Между нами говоря, по-моему, все это выдумки с первого до последнего слова. Хотят обратить на себя внимание, и только. Как дети малые.

– Что за дивный сад, – сказала Чармиан.

Потом они снова собрались в столовой, где в солнечном свете бледно поблескивал каминный огонь. Генри Мортимер сказал:

– Доведись мне жить сначала, я вменил бы себе в обычай ежевечерне сосредоточенно размышлять о смерти. Я бы, так сказать, сжился с памятью о ней. Такая память жизненно необходима. Смерть, когда она подкрадется, не должна заставать человека врасплох: ожидание ее – залог полноты жизни. Постоянная сопричастность смерти оживляет бытие. Иначе оно теряет вкус: жить без этого чувства – все равно что питаться одними яичными белками.

Дама Летти внезапно спросила в упор:

– Генри, кто этот человек?

– Друг мой Летти, на такой вопрос у меня ответа нет.

Под ее пристальным взглядом ему показалось, что она чуть ли не его и подозревает.

– Летти думает, что это вы, – ехидно сказал Алек.

– Вряд ли, – возразил Генри, – дама Летти заподозрит во мне столько энергии и предприимчивости, сколько выказывает наш незнакомец.

– Все дело в том, – сказал Годфри, – чтобы положить конец безобразию. А для этого нам нужно найти его виновника.

– Я полагаю, – заявила Джанет Джопабоком, – что соображения мистера Мортимера относительно примирения со смертью чрезвычайно вдохновляют и утешают. В наши дни, увы, так легко пренебречь советами религии – примите мою благодарность, мистер Мортимер.

– Спасибо, Джанет, спасибо. Правда, «примирение со смертью» – это не совсем то, что я имел в виду. И, конечно, я уж совсем не собирался давать религиозные советы. Соображения мои сводятся к тому...

– Я восприняла вас в религиозном ключе, – сказала Джанет.

– Спасибо, Джанет.

– Бедный молодой человек, – опечалилась Чармиан. – Может быть, ему одиноко, хочется с кем-нибудь поговорить, вот он и звонит.

– Что ж, Генри, на полицию явно плохи надежды. Видимо, придется все-таки сделать запрос в парламенте, – угрожающе сказала Летти.

– Учитывая вопиющие расхождения ваших показаний, – сказал Генри, – полиция на известной стадии расследования предположила, что хулиганит не один человек, а целая банда. Применены были все известные научной криминологии методы расследования – и пока что совершенно безуспешно. Имелся, однако, постоянный фактор во всех ваших показаниях, а именно слова: «Помните, что вас ждет смерть». Вы знаете, это очень не худо помнить, хотя бы потому, что это чистая правда. Словом, память о смерти – это, я бы сказал, образ жизни.

– Словом, ближе к делу, – сказал Годфри.

– Годфри, – сказала Чармиан, – я совершенно уверена, что всем очень интересно выслушать Генри.

– Чрезвычайно утешительно, – сказала Джанет Джопабоком. – Продолжайте же, мистер Мортимер, прошу вас, продолжайте.

– Да, да, – сказала мисс Лоттинвиль, которой тоже понравились рассуждения Генри.

И миссис Роуз, с видом отрешенным и долготерпеливым, склонила голову в знак скорбного мудрого старческого согласия.

– Принята ли во внимание, – спросил Алек Уорнер, – возможность массовой истерии?

– С телефонным приводом? – удивился мистер Роуз, широко разведя руками.

– Чепуха! – сказала дама Летти. – Массовую истерию мы можем сбросить со счетов.

– О нет, – сказал Мортимер. – Сбросить со счетов мы ничего не можем. В этом вся наша трудность.

– Скажите, пожалуйста, – обратился Алек Уорнер к главному инспектору, пристально разглядывая его, – если бы вас спросили о вашем мировоззрении, вы бы назвали себя мистиком?

– Затрудняюсь вам ответить, поскольку меня никогда не спрашивали о моем мировоззрении.

– И все-таки вопрос в том, – сказал мистер Роуз, – кто же это пытается вселить в нас страх Божий?

– И каков его мотив? – сказал Годфри. – Вот что меня интересует.

– Исходя из фактов, вопрос о мотиве должен всякий раз ставиться заново, – сказал Мортимер. – Полагаю, всем нам ясно, что виновник в каждом случае тот самый, кого мы таковым считаем.